Собрание сочинений. Том 1. Ранние стихи. С этого началось - стр. 18
А жизнь шла своим чередом. Вот уже какой день скворчиха высиживает птенцов, а скворец?! Скворец поёт. Только солнышко глаз чуть приоткроет, а уже на своей любимой ветке. Кругом – тихо-тихо. Неслышно исчезает сиреневая дымка утра в первых солнечных лучах. Стоит звонкая апрельская тишина. Солнце и нежность слышатся в скворчиных «фь-ю-ю-ю-и-ть, фь-ю-ю-ю-и-ть» и вдруг, словно на ветке рядом с ним оказались все птицы-певуньи: защёлкал соловей, зазвенел серебром жаворонок, затренькала синица. И это всё он – скворец! Любил птичьи песни и знал их все.
Когда старая ветла запушилась нежной зеленью лопнувших почек, в домике у скворцов появились беспомощные, крикливые дети. Они доставляли множество забот своим родителям. В их постоянно раскрытые рты скворцы весь день носили мушек, жучков, гусениц, червячков. Подует холодный ветер – скворчиха спешит согреть их своим теплом.
Уставал к вечеру скворец и роптал:
– Не могу понять, как это всё у них выходит? Прямо машины какие-то!
– Растут они, поэтому и аппетит хороший. Потерпи немного, скоро полетят – будут сами кормиться. Лето большое – отдохнём ещё.
– Да я шучу. Ребята у нас хорошие растут, крепкие, красивые – настоящие скворцы будут, не то что какие-то там воробьи.
Но случилось несчастье – погиб скворец… Улетел однажды пасмурным майским днём и не вернулся. Ждала его, горевала скворчиха, но мало слёзы помогают в беде, ведь у неё детишки. Думалось ей: «Вдруг не справлюсь? Кто мне теперь поможет? Время горячее – у всех свои ребята не выхожены».
И вот то, что с трудом делали они вдвоём, легло на неё одну, убитую горем и ослабевшую. Потух для скворчихи май и все дни казались душными и серыми. Она очень старалась накормить детей, голодала сама, теряла силы.
Старая воробьиха целое утро просидела на крыше своего домика и всё поняла. В час смерти помнится доброе. Пожалела о скворце воробьиха, вспомнила его чудесные песни и заботу скворца о детях, подумала: «Каково-то теперь скворчихе, достанется ей горя…» И сама не заметила, как стала приглядываться воробьиха к жизни соседей. Однажды среди дня улетела скворчиха и долго не появлялась. Надрывались в гнезде голодные скворчата, не по себе стало воробьихе от их крика, не смогла она улететь прочь с глаз долой от чужих деток. Вспомнилось тут и другое – старая вражда. Как посмотрят на неё воробьи, если… Воробьиха поймала себя на мысли о том, что она почти готова спасать от голодной смерти беспомощных скворчат.
А скворчиха-мать всё не появлялась, и тогда воробьиха решилась. Она проворно погналась за мухой, поймала её и, не присаживаясь, подлетела к домику скворцов. Четыре голодных рта тянулись к ней. Радостно забилось сердце: «Доверяют, как к своей тянутся!» Замолк один скворчонок, торопливо заглатывая муху, а воробьиха снова и снова подлетает к скворечнику с живностью в клюве.
Один за другим появились у дома скворцов Чик, Чирик, Чиф и Чек. Принялись вместе с ней носить всякую всячину маленьким скворушкам.
И вот… в тот момент, когда простофиля Чик сидел на крылечке у скворцов и, забыв обо всём на свете, наблюдал, как четыре скворчонка тянули каждый к себе принесённого им длинного червяка, вернулась скворчиха и неслышно села на любимую ветку скворца.
Сквозь густую, сочную листву она долго смотрела на Чика потеплевшими, усталыми от горя глазами…