Соблазн прошлого - стр. 15
Ставлю стеклянную чашку на подставку и жму на кнопку «старт». Кофемашина с привычным жужжанием начинает свою работу.
Пока готовится мой капучино, я открываю окно и перегибаю туловище через подоконник, выглядываю на улицу.
После двадцать третьего этажа в столице, здешний девятый воспринимается почти как третий.
Я могу спокойно разглядеть все припаркованные машины. Я слышу, о чем кричат играющие во дворе дети. Могу спокойно наблюдать без бинокля за тем, что происходит под подъездом.
— Ты куда высунулась, Ев? Опасно так сильно торчать в оконной раме, — звучит голос обеспокоенного отца за моей спиной.
Выпрямляю спину и возвращаюсь обратно в кухню. Закрываю окно, и поправляю тюль.
— Соскучилась, папуль, за здешними видами. Каждый раз удивляюсь тому, как тут всё утопает в зелени. В столице по большей части все упаковано в бетон или пластик.
— Дочь, у тебя окна выходят на набережную и реку. Ебе ли жаловаться на бетон? — папа взмахивает руками, наигранно возмущаясь. — Ты смотри какая привереда стала. Столичная барышня, ей-богу! Мы с матерью тебя не так воспитывали.
— Папуль, ты чего? Я никогда не устану тебя благодарить за такой шикарный подарок на двадцати пятилетие. Ты не представляешь, как я люблю свою квартиру с панорамными окнами. Спасибо, спасибо, спасибо.
Висну на шее у родителя, без остановки повторяя слова благодарности.
— Перестань, Ева. С матерью будешь сентиментальничать. А я просто делаю, что должен и что могу финансово для своей единственной дочери.
Кладу голову на папиной плечо. Он для меня остаётся образцом достойного мужчины и хорошего мужа. Лучше папы нет никого на свете. То, как он носит нас с мамой на руках, выше всяких похвал и комплиментов.
За стол мы возвращаемся спустя некоторое время, обсудив вкратце как обстоят дела у меня на работе.
Родная сестра матери тут же начинает наседать с расспросами о замужестве. Настойчиво интересуется почему Дмитрий до сих пор не сделал мне официального предложения.
Я перевожу все в шутку и намекаю любопытствующей женщине, что такие вопросы следует задавать исключительно дарителю кольца. Мне, как женщине, сложно понять мотивы мужских поступков или же причины их отсутствия.
— Кстати, о женихах, — вдруг осклицает дядя Валера, захмелевший от принятого на грудь алкоголя. Он — троюродный брат моего папы. — Давеча здоровался с тем твоим парнишкой. Ну с тем, от которого ты сбежала в столицу посреди учёбы. Я тебе так скажу, из него вырос настоящий бандюган, Ева. Хорошо, что ты его бросила. Опасный тип нынче. И выражение лица у него теперь такое, будто ему противен весь мир.
— Валера, — рычит недовольно мама.
— А шо такое? Вы бы видели на какой иномарке он прикатил на похороны. Вся такая здоровенная, чёрная. Отполирована так, как кот свои яйца никогда не вылижет.
— Валерий! — вновь вспыхивает мать.
— На похороны? Кто-то умер? — вырывается из меня прежде, чем я успеваю подумать о последствиях.
Мои отношения с Молчанским всегда не нравились матери. Она постоянно твердила, что этот мальчик не стоит моего внимания. Лучше найти кого-то более перспективного.
В груди нещадно давит. Надеюсь, это не кто-то из семьи Марка.
— Павел Терентьевич, отец парня. Царство небесное ему. Хороший был мужик, пока не сошел с ума и не загремел в дурку.