Собибор. Возвращение подвига Александра Печерского - стр. 11
Так ли обстояло дело в реальности? Сама по себе встреча Печерского с Кавериным и Антокольским сомнения не вызывает. Не исключено, однако, что она имела место не летом 1944 года, а в начале 1945-го, по выходе Печерского из госпиталя. Напомним, что в сентябре 1944-го, стремясь рассказать официальным лицам свою историю, он пишет мифическому «секретарю СНК СССР», явно не подозревая ни о какой ЧГК. А месяцем позже, обращаясь к Швернику, не упоминает в письме о предыдущих контактах с членами комиссии и лишь выражает готовность дать при необходимости более развернутые показания.
Более вероятна, на наш взгляд, другая последовательность событий: после госпиталя Печерский приезжает в Москву, общается с Кавериным и Антокольским и показывает им созданную в Овруче рукопись, результатом чего становится письмо последнего в Ростиздат. На основе этой рукописи и беседы с Печерским, а также показаний Фрайберга, Вайнберг и Поврозника Антокольский и Каверин пишут очерк «Восстание в Собибуре», который появляется в апрельской книжке «Знамени» за 1945 год. Заметим, что если встреча Печерского с писателями действительно состоялась летом 1944-го, то труднообъясним многомесячный интервал между ней и последующей публикацией остроактуального материала.
Так или иначе, очерк о Собиборе вышел в «Знамени» и должен был появиться на страницах знаменитой «Черной книги», задуманной Гроссманом и Эренбургом как сборник документов и свидетельств о гитлеровском геноциде советского и польского еврейства[42]. Однако 3 февраля 1947 года заведующий Управлением пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) Георгий Александров направляет секретарю и члену Политбюро ЦК ВКП(б) Андрею Жданову докладную записку, где обосновывает нецелесообразность издания «Черной книги»: «Чтение этой книги ‹…› создает ложное представление об истинном характере фашизма и его организаций ‹…› У читателя невольно создается впечатление, что немцы воевали против СССР только с целью уничтожения евреев. По отношению же к русским, украинцам, белорусам, литовцам, латышам и другим национальностям Советского Союза немцы якобы относились снисходительно»[43]. В итоге «Черная книга» была запрещена к изданию, материалы к ней изъяты, а почти готовый набор рассыпан. Впервые она вышла в Израиле в 1980 году. Затем последовали издания на Украине (1991 г.), в Литве (1993 г.), в России (2015 г.).
24 ноября 1945 года статья о Печерском выходит в органе Еврейского антифашистского комитета (ЕАК) – идишской газете «Эйникайт». Ее автор – Рахиль Ковнатор, советский литератор, известная среди прочего тем, что 18 октября 1917 года она присутствовала на собрании партийного актива в Смольном при обсуждении вопроса о вооруженном восстании. В феврале 1946-го Собибор коротко упоминался в выступлении помощника главного обвинителя от СССР на Нюрнбергском процессе Льва Смирнова[44]. В 1948 году в чудом вышедший сборник «Партизанская дружба: воспоминания о боевых делах партизан-евреев, участников Великой Отечественной войны» вошел рассказ руководителя Черниговско-Волынского партизанского соединения Алексея Федорова о том, как под его началом сражались двое бывших узников Собибора – Ефим Литвиновский и Цадик Левин.
За следующие десять с лишним лет в советской печати, насколько нам известно, не появилось ни одного упоминания о восстании узников лагеря смерти Собибор.