Сны о красном мире - стр. 47

– Вам нравится оружие?

– Не знаю, никогда не задумывалась над этим. Но, скорее, нет, чем да.

– Идемте, – дан Глисса забрал у Милии кувшин, поставил его на пол и, бросив полотенце на край таза, повел девушку к выходу из зала.

По коридору, вверх по лестнице, по светлой галерее уставленной изящными статуэтками, снова лестница, коридор и, наконец, галерея с портретами.

– Как вы забрели в зал для фехтования?

– Не помню, гуляла, – Милии было неловко.

– Хочу вам кое-что показать, – сказал дан Глисса, когда они вошли в комнату, у дверей которой стояли два стража.

Кабинет лорда, а это был именно он, представлял собой небольшое, по меркам дворца, помещение. В центре стоял большой стол и кресло, справа полки, на которых размещался свод законов и исторические хроники Леантара в двухстах восьми томах. Кое-где среди них попадались книги весьма фривольного содержания. На противоположной стене висел портрет дан Глиссы в полный рост. Лорд был изображен стоящим на уступе скалы в развевающемся белом плаще и золотом нагруднике, на сгибе левой руки – шлем с белым плюмажем, в правой – обнаженный меч. Раньше это место занимал портрет короля дан Крилла, но как только дан Глисса был назначен лордом-протектором, он велел снять портрет короля и заказал свой. По обе стороны портрета красовалось оружие: несколько бесценных сабель, шпаг, кинжалов и мечей в богато инкрустированных ножнах.

– Моя личная коллекция, – произнес лорд, снял со стены меч и повернулся к Милии. С легким шелестом оружие выскользнуло из ножен, блеснула голубым сталь. Держа меч на раскрытых ладонях, дан Глисса слегка вытянул руки, позволяя девушке рассмотреть его получше.

– Голубая даррийская13 сталь. Мой любимец.

Меч походил на виденную однажды в той, другой жизни, на выставке японской культуры катану – чуть изогнутое узкое лезвие, небольшая круглая гарда, рукоять, обтянутая кожей. Клинок был шире, чуть больше четырех сантиметров, в длину не больше восьмидесяти, украшенное гравировкой основание клинка, более массивное у гарды, к округлому концу истончалось. Играющие на лезвии голубые отблески завораживали.

– Нравится?

Девушка, не сводя глаз, кивнула.

– Дотронься, – вкрадчиво предложил лорд.

Милия протянула руку. Пальцы замерли в сантиметре от поверхности клинка. Было в этом предложении что-то слишком… интимное.

– Этот меч, – девушка подняла глаза на лорда-протектора, – откуда он?

Именно с этого дня дан Глисса взял за правило обучать Милию географии и верховой езде. В комплексе и на практике. Это вылилось в многодневное путешествие по лучшим городам Леантара. И как бы там дальше ни переплелись нити судьбы, в памяти навсегда останутся волшебные сады Сор-О, восхитительные водопады близ Коруны, тонкие изящные шпили храмов Саэны, эксцентричная необузданность законодательницы мод Осаты и суровая неприступность выстроенного в горах Джаора. Но даже вся эта красота, вместе взятая, была не в силах затмить сказочную роскошь великолепных дворцов Роккиаты, столицы Леантара. И Белый дворец – ее жемчужину, особенно прекрасный в сумерках, поскольку белый камень, из которого была выстроена центральная часть, словно светился изнутри.

А самое главное то, что знание языка открывало перед Милией таинственный, пахнущий пылью и древностью мир дворцовой библиотеки. Девушка часто вспоминала тот миг, когда Кодвилл впервые привел ее в огромный сводчатый зал, где на уходящих высоко вверх деревянных, потемневших от времени стеллажах стояли тысячи и тысячи книг. Каждая из них была произведением искусства сама по себе и стоила целое состояние. Здесь были старые, как мир, фолианты с толстыми желтыми листами, в темных кожаных переплетах, с которых давно стерлась позолота, и в тяжелых драгоценных окладах, инкрустированных самоцветами. Были здесь и маленькие томики «легкой литературы», искусно расписанные золотом и пурпуром, с великолепными рисунками. Но поразило Милию не изобилие книг и не высота передвижных лестниц, по которым приходилось карабкаться прислужникам, чтобы добраться до верхних полок, а то, что находилось в самом конце зала прямо под единственным во всем помещении небольшим полукруглым окошком, из которого сочился сквозь стекло розовый свет, постепенно теряясь в ярком свете шаров-коэнов, заменявших здесь светильники.