Смутные времена. Книга 6 - стр. 14
– Я не знаю,– признался Федоров.– В моем корпусе на вооружении таких не было. Если бы были, то сейчас не вы бы меня допрашивали, а я вас,– последняя фраза "Дяде" Альберту не понравилась явно, и улыбаться он перестал.
– Уведите и снимите подробные показания,– распорядился он, швыряя на стол салфетку.
Допрашиваемый "подробно" Комкор, выплевывал на пол выбитые зубы и признался в процессе даже в том, что будучи во время Гражданской командиром взвода, однажды наставил рога своему ротному, но о зенитных полках, рассредоточенных под Можайском, молчал.
– Хитрый попался большевик. Фанатик,– сделал вывод "Улыбчивый Альберт". А ночью "хитрый большевик" выворотил в сарае, куда его заперли, два бревна гнилых /на вид совершенно нормальных/, задушил голыми руками часового и сбежал, так и не дав правдивых показаний.
– Неблагодарная свинья. Вылакал рюмку превосходнейшего коньяка и ушел по-английски, не попрощавшись,– огорчился Кессельринг, когда ему вынуждены были доложить о бегстве русского генерала.– Догнать и повесить.
Догнать Федорова немцам не удалось, следы его терялись в болоте. Кинологи с овчарками метались, увязая по уши, и лезть дальше отказывались. Доложили, что утонул русский у них на глазах в трясине и немецкие писаря, с немецкой педантичностью, отметили этот факт во всех надлежащих формах и формулярах.
А Комкор разжалованный, неделю выбирался, ночуя на болотных кочках и вышел к своим в районе Волоколамска.
По дороге он снял с убитого красноармейца гимнастерку и шинель, утопив свой френч и выйдя к своим, назвался рядовым Ивановым, как и было обозначено в красноармейской книжке, доставшейся ему вместе с гимнастеркой.
Командир взвода, в который попал красноармеец Иванов, не мог на него нарадоваться. Боец оказался опытный, обстрелянный, исполнительный и немцев ненавидящий всеми фибрами души. Правильно в русском народе говорят,– "За одного битого, двух небитых дают".
Глава 3
Гетнер, узнав, что временно лишен поддержки с воздуха из-за активно работающих ПВО русских, помрачнел, помянул черта, как водится и "Доннер Веттер", обрадовано завертелся вокруг него, предчувствуя потеху.
Дивизия "Дас Райх" уже подходила к селу Колоцкое и развед. рота на мотоциклах, крутилась на перекрестке, в ожидании основной головной колонны. Дальше двигаться разведчики не стали, разглядев русские позиции, и благоразумно прикрылись стенами монастыря. Из-за часовни у дороги, ведущей в сторону моста, появился русский танк, выкрашенный пятнами и, развернув в сторону развилки ствол, суету усилил, расчистив шоссе мгновенно, от людей и техники, одним своим появлением.
Оберстгруппенфюрер Пауль Хауссер, прозванный подчиненными "папой", двигался, как и положено, в командирском бронетранспортере, высунувшись из люка Sd Kfz 253-го с биноклем на шее. Он тоже не был в восторге от состояния матчасти своей дивизии, понесшей ощутимые потери в технике за последние несколько дней. Ремонтники не успевали оттаскивать на обочины, заглохшие машины и дивизия растянулась в результате от Вязьмы на двадцать километров, приводя этим обстоятельством "Папу" в уныние. Одиннадцатый пехотный полк, сидел на броне танковых полков "Дер Фюрер" и "Дойчланд" и таял вместе с отставшими машинами. Командирский БТР встал, останавливая всю колонну и выслушав доклад командира развед. взвода о том, что впереди русские приготовились к встречи, Хауссер связался с командиром "Дойчланда".