Смута - стр. 56
Еще от своего отца он слыхал старые легенды о том, что в степи есть сокровища, оставшиеся от древних народов. Они закопаны в курганах, которых великое множество по всей степи. Но от этих сокровищ и зла много. Потревоженные мертвецы нападают на тех, кто осмелился нарушить их покой. Сколько сгинуло в степи людишек, бродивших в поисках чужого золота.
Но Демид его убедил.
Есть, мол, человек один, он с татарами знался одно время. Сам он с верховьев Волги.
– Как же найти его?
И вдруг подумал тогда Тимофей о Москве, о любимой своей женщине, которую пришлось оставить по злому умыслу. О том, чтобы вот так, как прежде, запросто в столицу попасть – и речи быть не могло. Его ищут и если найдут – плохи его дела. Но вот если бы появились у него деньги хорошие… Да с деньгами он мог бы пройти эту Москву, как деревеньку. И никто бы его не словил!
Мысль эта крепко засела в голове. И предложение Демида уже не выглядело таким безнадежным.
– Я знаю.
– Где же он?
– Э-э, Тимоха! – усмехнулся Демид, почувствовав, что сумел протолкнуть наживку. – Он целехонький живет, ни о чем не думает.
– Про тебя, верно, не знает?
– Да где ж ему? – весело отозвался Демид. – Но скоро запоет!
– У тебя и курица запоет!
Тимофей будто напомнил о былых темных делах собеседника. Но тот внимания не обратил. А может просто виду не показал.
– Его взять непросто будет, – сказал Демид.
Про того Демида многое говорили. Он долгое время где-то на севере был. Потом появился весь в болячках. Чуть не помер. Но оклемался. Была в нем какая-то звериная живучесть. Видать, еще с той поры, когда мальчонкой малым выжил после страшного мора. Все на хуторе померли, а он выжил. В ту пору люди умирали просто. Но Демид как заговоренный был. И никакая зараза его не брала.
– Это почему?
– Он скрытный очень. Таился все время. И случайно по пьянке выболтал, что ходил с татарами в одно местечко. Человеку одному все рассказал. А тот мне передал.
– Что за человек?
– Да его уже нет здесь, он утек в Москву, – уклончиво ответил Демид.
– Ну, ты Адыла найдешь? – Тимофей в упор посмотрел на него, как будто в душу заглянул.
Но Демид не отвел взгляда.
– Найду.
И вот пришли они вдвоем в хутор.
– Вон та хата, – сказал Демид.
Адыл жил на краю хутора. Он был неказацкого звания, но как торгаш и беглый прижился здесь. Его терпели до поры. Но сам он хорошо понимал, что в любой момент его могут убить, если только заподозрят в чем-то недостойном.
– Он крещеный? – спросил Тимофей.
В глубине души он понимал, что могут возникнуть трудности. Ведь они шли ночью во двор к незнакомому человеку. И потому ему было важно знать, кто перед ним.
– А как же… – глухо ответил Демид.
В его голосе не было уверенности. Он мог и соврать. Но как его раскусишь? Приходилось верить. Этот человек, так много скрывавший от окружавших его людей, всегда действовал решительно.
В бурьяне они недолго таились. Как стемнело, подобрались поближе. Только за плетень, невидимая пока им собака зарычала, почуяв чужих.
– Пес, вражина! – прошипел Демид, но немедля ужом скользнул за плетень, выхватывая острый нож.
В темноте Тимофей видел смутные тени, белое пятно катилось по земле, потом слилось с тенью Демида. Послышался тихий визг, возня, и вдруг разом все стихло. Демид не мешкал, понимая, что промедление сыграет с ними злую шутку.