Смута - стр. 55
– Э-э… человек… Да твой человек брехать здоров!
– Он не брехал!
– А ты почем знаешь?
– Да не мог он брехать! Он чистую правду говорил. – И в голосе говорившего такая вера в свои слова!
– А давай проверим?
– Как же мы проверим?
– А тебя убьем, а там поглядим, воскреснешь ты али нет?
– Я ж говорю, на Севере! Я-то тут при чем?
– Ты – такая же живая плоть, как и те, что на Севере.
– Значит, не такая.
– Вот мы и проверим.
– Мы можем с тебя начать проверять, знаешь!
Голоса, поначалу тихие, спокойные, начали накаляться.
Тут Тимофей решил вмешаться. Не хватало еще, чтобы сотоварищи его вдруг передрались ни с того ни с сего. А в самом деле разговор-то пустячный был.
– Ну, о чем спорим?
Он появился внезапно, и Семен, тот, что кровицу хотел пустить, смешался.
– Да вот…
– Они спорят, у кого кровь краснее! – ответил за всех мальчонка, тот, что с дальнего хутора прибился к ним.
– В самом деле?
Тимофей присел на корточки, оглядывая сидевших вокруг костра людей. Пламя освещало их лица, немного угрюмые, сонные.
– Семен не верит, что на Севере есть люди… – начал было оправдываться Григорий, но вожак махнул рукой.
– Это я уже слышал.
– Я ж пошутил. Вот ей крест! – бормотал Семен, бледнея, но под взглядом Медникова опустил голову.
– Про то, что рязанский сказывал, я тоже слыхал, – медленно проговорил Тимофей. – И нечему тут удивляться.
– А я не обижаюсь, – сказал Григорий. – У Семена на любое слово свое найдется.
– А чего же? – подал голос Семен. – Я знаю, что нет такого! Чего напраслину наводить?
– Ну, напраслина…
– Оно и есть!
– Нет, про людей оживших я тоже слыхал.
– Но это совсем святой человек должен быть.
– Ну, так и святой! А ежели он колдун?
– А вот мы когда с ливонцами бились, слыхали, что возродился у них князь ихний… – вдруг вмешался в разговор старый Игнат.
– Как это возродился?
– А убили его, но он через несколько дней опять с нами бился.
– Ты, Игнат, похлеще рязанского будешь!
– Такое бывает! Я сам его видел! – перекрестился Игнат.
Его бородатое лицо выглядело таким изумленным, что подумалось: вот он прямо сейчас вновь видит перед собой старого ливонца.
– А ты его как признал? Он тебе навроде дяди?
Мужики рассмеялись.
– Князь умирал. Это все знали. А потом вдруг он в бой пошел, – ожесточенно доказывал Игнат.
– Да это ж колдовство! Вот ей-богу!
– У Чарова монастыря, слыхивал, монахи видели людей, которые давно уж померли!
Разговоры пошли как раз для ночи. Темнота, старые легенды, ужасы старого времени. И сама ночь как будто начала приобретать черты колдовского наваждения. Если человек нервный, возбудимый, так ему и не уснуть. И даже дневная усталость не поможет.
– Давай спать.
Потихоньку все успокоились. Тимофей пошел на свое место и долго лежал. Сон не шел. Но это было не от только что услышанного. В жизни Тимофея бывало разное, и смерть проходила рядышком совсем, как соседка. Тут было другое.
Он все думал, верно ли делает? Не дает ли промашки?
Он и сейчас не мог бы прямо ответить самому себе, все ли он рассчитал? Происходило все так, будто и не с ним вовсе. Кто-то вместо него выбрался в глухую безлюдную степь и чего-то ищет. То ли смерти, то ли заклятия какого…
Все началось с того, что встретился ему Демид и рассказал, что есть где-то неподалеку место одно, где зарыты сокровища Золотой Орды. Тимофей не поверил поначалу. Чего только не говорят люди. О сокровищах Золотой Орды много рассказано. И все тут перемешано. И ложь, и правда.