Смута - стр. 25

– А если бы убил кого?

– Не дали б, – уверенно отрезал Денис. – Ты, думаешь, первый такой?

– Мужики и раньше собирались меня убить.

– Это они шутили. Без атамана не хлопнули бы. У нас законы не хуже царских. Своего не выдавать и без вины не убивать! Если кто нарушит – сам смерть примет. Вот так-то, Алешка!

– Ты хоть намекнул бы мне, – посетовал Алексей.

– Нельзя было.

Так Алексея приняли в шайку.

Дом остывал, как потухшая головешка. К утру все жильцы уснули и некому было подтопить. Но ранней осенью в Москве еще было тепло. Тимофей проснулся, почувствовав жажду. Пошарил рукой впотьмах, поднялся с полатей, босиком прошел в угол комнаты. Полы холодные, ноги ломило.

Схватил ковшик, нацедил холодной воды из бочки и жадно выпил. Голова болела после вчерашнего.

Сквозь слюдяное оконце разглядел полоску пробуждающегося рассвета. Город и сам как будто смотрел на него сквозь маленькое окно. Как ему принять чужого?

Там, за окном, была волнующая неизвестность, которая манила в детстве рассказами о далеких временах, о событиях, перевернувших жизнь целых поколений и народов. Это были рассказы о войнах и бедствиях, о великом голоде и жутких опустошениях, когда обезлюдели селения после мора и люди начинали питаться человечиной. Все сходилось в этом городе, издавна служившем точкой опоры Руси.

Он долго ждал этой встречи, но теперь по странному велению судьбы город иногда вызывал раздражение. Это случалось после того, как сам уже подрос и стал воином. Но подлинной причины этого он понять не мог. Там, на Дону или в Сибири, все было гораздо проще. Он воевал, зная, что может погибнуть в любой момент. В той жизни была ясность, которой ему не хватало здесь. Оказавшись в Москве, он остро ощутил обман, колдовское наваждение, которое, быть может, будет преследовать его всю оставшуюся жизнь…

Далекие купола церквей уже отчетливо вырисовывались в расступающейся темноте.

«Стало быть, там восток…» – вскользь подумал по старой привычке казак. Сразу находить ориентиры, запоминать приметы местности – это было в крови. Где бы он ни находился – он должен был знать, как ему отсюда уйти.

Скрипнула дверь. Он резко обернулся, увидев на порожке хозяина. Тот как будто подглядывал за ним, ждал пробуждения. И вот вырос, словно из-под самого пола.

– Ты чего встал, Тимофей? – В голосе удивление.

– Воды попить.

– Это само собой, – кивнул хозяин дома купец Артемьев. – Знатно мы с тобой посидели.

– Не без этого, – согласился Тимофей и сделал еще несколько глотков. Полегчало.

Недавние мысли показались чем-то чудным, непонятным. Наверное, с похмелья. Теперь надо с хозяином толковать, хоть и не очень хочется. С купцом иногда легко было. А иногда он казался себе на уме. Может, все они такие, кто знает?

– Ты ежели совсем проснулся, так иди в горницу, я прикажу вина подать. И закуски.

Купец маячил смутной фигурой.

– Посплю еще маленько, Петр Трофимыч.

– Ну, иди спи.

Тимофей вернулся в постель, уютно закутался в одеяло. Но уже не спалось. Не думал, не гадал он, что вот окажется в Москве.

События последних месяцев быстро пронеслись в голове. Ушел он вместе с Воейковым в Сибирь воевать Кучума.

Андрей Воейков – человек известный. Смелый, решительный. Для пользы Русской земли себя не пожалеет.

Хотел воевода Тарский окончательно добить хана Кучума, который, пользуясь своим старым влиянием на вождей окрестных племен, мешал дальнейшему продвижению русских в сибирские земли. Набрал служилых людей и с ними казаков. В Сибирь отправились и ясачные люди.