Смертельный вкус Парижа - стр. 9
– Откуда вы это знаете? – перебил меня инспектор.
– Она из ресторана прибежала прямо сюда, ко мне.
– Ах вот как? – Он оживился, опять раскрыл блокнот. – Пожалуйста, все, что она рассказала, во всех подробностях.
Поскольку обслуга ресторана уже доложила ему об инциденте, я решил ничего не скрывать, но постарался, чтобы поступки Елены выглядели ожидаемыми и не вызывающими подозрений.
– Месье Люпон столкнулся с моей женой в фойе на выходе из туалетной комнаты и взял с ней чересчур игривый тон. Элен растерялась – в Тегеране приняты иные формы обращения к замужним женщинам. Она почла за лучшее покинуть ресторан, благо знала, что мой госпиталь находится совсем рядом.
– Вы помните, в котором часу она появилась здесь?
– Сразу после одиннадцати. Как раз прозвонил колокол Нотр-Дам.
– В восемь минут двенадцатого, – тоном классной дамы поправила меня Мартина Тома.
– Так. Выходит, ваша жена бежала до госпиталя двадцать минут?
– Она дошла так быстро, как дошла бы любая женщина на каблуках по темным улицам, не очень хорошо зная дорогу, – сказал я сухо.
– Довольно рискованный поступок – ходить одной по ночному городу, вы не находите?
– У нее не было выбора, но винить в этом можно только покойного. Она, кстати, даже не знала, что месье Люпон, оказывается, тоже вышел из ресторана.
– Ваша жена была как-то особенно взволнована, испугана?
– Не больше ожидаемого. Я вызвал такси, и она уехала домой.
– У нее до крови было разбито колено. Доктор Ворони́н продезинфицировал его, – наябедничала Мартина.
– Ах вот как? Колено? Какое?
Мне все меньше нравилось это дознание. С каждым вопросом инспектора и ответом Мартины крепло впечатление, что Елена сначала подралась с месье Люпоном, а затем застрелила его. Как мог, я постарался развеять эти безумные предположения:
– Правое. По дороге сюда она споткнулась и упала.
– Доктор, вы сами были знакомы с месье Люпоном?
– Нет, если не считать моих попыток спасти его.
– Хм. Ваша жена была с сумочкой, вы не помните?
– Да, у нее была с собой маленькая сумочка.
– Простите, я вынужден спросить: у вас или у вашей жены имеется огнестрельное оружие?
Я сказал, что нет. Так было проще. Чем меньше возможностей убить, тем меньше совершенно необоснованных подозрений. К тому же наш браунинг, как назло, стрелял пулями калибра 7,65 миллиметра. Краем уха я слышал о новом способе сверять следы на пуле с нарезками в дуле, но о пистолете никому, кроме Елены, известно не было, и разумнее было не рисковать.
– Моя жена не имеет никакого отношения к гибели месье Люпона. Месье Люпон с кем-то дрался. Согласитесь, очень маловероятно, чтобы он бил женщину кулаком. Наверняка на берегу Сены на него напали клошары.
Валюбер еще раз осмотрел расцарапанный кулак и оторванный лацкан.
– Я работаю в полиции почти тридцать лет и встречал очень мало клошаров с пистолетами. К тому же его не ограбили. Завтра в полдень я приеду к вам домой, расспрошу мадам Ворони́н, взгляну на ее сумочку.
Я поморщился: дотошный служака наверняка и коленку Елены захочет тщательно проинспектировать. Он записал наш адрес, кинул последний взгляд на покойника:
– Ничего не трогайте. Я пришлю машину из префектуры, тело заберут в наш морг для судебной экспертизы.
Мы молча покинули операционную.
За стеклом регистратуры спиной к нам стоял месье Бартель, прижимая к уху телефонную трубку и излагая кому-то события вечера. Инспектор кашлянул над его плечом, Бартель оглянулся: