Смерть в вишневой «девятке» - стр. 3
– Красивые, – зачем-то ляпнул Гуров и посмотрел на свои полуботинки, которые носил уже шестой год. Где они только не побывали вместе со своим хозяином – и хоть бы хны. И сносу нет. Протер салфеточкой и пошел дальше. Не жмут, не скрипят. И стоили, кажется, копейки.
В глубине души Гуров был рад тому, что ссоры не случилось. В какой-то мере ему даже нравилось, когда Маша ловила его на оплошностях. Ее это всегда смешило, даже если до того она была готова схватиться с мужем врукопашную.
– Давай дальше про своего любимчика, – напомнил Гуров.
– Да пожалуйста. Например, на съемках он вместе с осветителями таскал оборудование и ел не ананасы в шоколаде, а то же, что и все. Не требовал для себя особых условий, а создавал их для нас. Ночью повез костюмершу в травмпункт, когда она руку сильно порезала. Сразу попросил называть его по имени и на «ты». Так мы к нему и обращались.
– Как?
– Дядя Миша, – уважительно произнесла Маша. – Он как-то быстро сравнялся со всеми, и мы забывали о том, что делаем кино на его деньги. А он и не напоминал об этом. Просто вот такой человек. Просто помог другу детства.
– Наверное, у него была причина помогать, Маш.
– Это уже не мое дело. И не твое.
Гуров обнял жену за плечи и потянул вперед.
– Не злись, Машка, – попытался он окончательно вернуть ее расположение. – Ты не так все поняла. Вот если бы я стал при тебе расхваливать другую женщину, то как бы ты на это отреагировала?
– Все я так поняла, – отозвалась Маша. – Ревность, Лева, дурно пахнет, даже если она тщательно спрятана. Но чужих баб при мне обсуждать не смей.
– А то что?
– Познаешь мой гнев. Может, и до развода дойдет.
– Надо будет как-нибудь воспользоваться.
– Гуров!
До слуха донеслись тихие звуки музыки. Гуров прислушался.
– «Он уехал прочь на ночной электричке», – пропел он. – М-м, да твой знакомый знает толк в музыке.
– Ой, да иди ты на фиг, Гуров. Нормальная песня.
– А нам еще далеко?
– Уже на месте.
– Я прекрасно помню, что не в этом платье ты была в новогоднюю ночь, – решил накинуть на вентилятор Гуров, но тут же передумал. – Ладно, готов служить. Это в его доме играет?
Маша кивнула. За ближайшей оградой показался дом, размеры которого тут же вызвали бы у Гурова вопросы, окажись он в этих местах по долгу службы. Строение сложно было назвать домом. Это был даже не особняк, а самая настоящая вилла в три этажа, с проходным балконом и ярко освещенными высокими окнами. Да и оградка, за которой пряталось такое сокровище, тоже мало походила на те, которые Гуров мог наблюдать при входе в поселок. По сравнению с этой они теперь казались жалкими подобиями защитных сооружений, купленных по огромной скидке на последние гроши. Там что ни прут, будь он хоть трижды крепким, можно было бы при желании распилить и даже согнуть, а тут вместо прутьев стальные канаты, которые даже танк не сомнет.
Гуров с опаской прикоснулся к одному из прутьев. Удара током не последовало.
Здесь снова сквозь ограду прорывалась сирень, но теперь уже вперемешку с какими-то колючими кустами. Гуров такие в жизни не видел. Тоже, наверное, защита территории, как ни крути. Если случайно споткнуться и влететь в такую опасную растительность, то потом надо сразу нестись в травмпункт, чтобы зашили рваные раны.
Музыка, несомненно, доносилась из особняка. Если в таком внеземном антураже звучит любимая народом песня про электричку и плачущую на перроне девчонку, то Маша была права – хозяин дома действительно был человеком простым. Оставалось увидеть его вживую.