Смерть в вишневой «девятке» - стр. 11

– Не уснули? – радостно прогремел мужской голос, который никак не мог принадлежать Бурчаку, оставшемуся с Аллой и Машей. – А вот и мы! Маша! Машуня!

Гуров и Алексей обменялись взглядами. У Гурова он был вопросительным, а вот Алексей на миг закатил глаза, но после все-таки улыбнулся.

– Не обманул дядя Миша.

– Красавец, – заключил Гуров. – Надо сдаваться.

Они вернулись. Гуров теперь зашел первым и увидел поистине огромного человека. Это была та самая история, когда лишний вес и накачанные мышцы образуют единое целое и обладатели таких немаленьких габаритов выглядят мощно и крупно.

– Дядя Миша, – едва слышно произнес Алексей, несильно подтолкнув Гурова в спину. – Пошли. Теперь смотаться уже не получится.

– А вот и он, – радостно загоготал Алексей, торопливо обойдя Гурова. – Все в порядке? А то мы уже начали делить твое столовое серебро.

Радость встречи после долгого ожидания была разыграна Алексеем великолепно. Не знай Гуров об истинном положении вещей, он бы поверил и в то, что говорил сам Алексей, и в оживление остальных. Впрочем, единственным человеком, который не лгал, была Маша. Она-то еще не видела дядю Мишу и действительно была рада его появлению. Остальные натянуто улыбались, включая Виктора, взявшегося из ниоткуда. Он стоял возле лестницы как на посту, не пытаясь влиться в тусовку. Гуров уже понял, в чем состоит его работа. Таких раньше называли адъютантами, и дядя Миша держал Виктора именно в таком качестве, разве что воинское звание не присвоил.

Сам дядя Миша был огромен во всем. Голосом, чертами лица, в анфас и в профиль. Он был высоким и широким. Не толстым, но мощным. Лишний объем придавала его облику свободная белая рубашка, расстегнутая от верха до самого пупка, и Гуров именно по этой незначительной детали вдруг понял, что здесь, в этом шикарном доме-«теплоходе», собрались все свои. Можно здесь и напиться, можно и прилечь на диванчик после утомительного танца, а можно и к хозяину дома обращаться по имени, а не иначе. Никто не обидится, никто не посмотрит с презрением. Вот о чем говорила Маша: продюсер умел сделать роскошное простым и удобным. Например, дорогие напитки соседствовали с вполне демократичным пивным брендом, а в фарфоровых салатниках Гуров заметил салат оливье, а не что-то заморское.

В пятый раз произнеся «Машуня», дядя Миша обнял Машу и нежно прижал ее голову к своей груди. Она тут же шутливо оттолкнула его и бросила короткий взгляд на Гурова. Все-таки такие нежности с другим мужчиной на глазах супруга она себе не позволяла.

– И куда ты делся? – весело поинтересовалась Маша. – Пропал, бросил нас тут одних. А где Диана?

– Дела, дела. Шашлык любит мужские руки, – объяснил дядя Миша. – Диана тут.

Он обернулся. Никого, кроме ранее присутствовавших, Гуров тоже не увидел.

– Диан! – зычным басом позвал хозяин. – Мать, куда ты завалилась?

Из-за его спины тут же показалась женская фигура. Гуров заметил, что она и, очевидно, дядя Миша воспользовались другим путем, чтобы пройти в помещение.

Гуров взглянул на Диану. Высокая, худая женщина в белом спортивном костюме и белой кепке. Совершенно неподходящий наряд для застолья в таком антураже. Когда-то она была красива, очень красива. Наверняка в молодости ошеломляла своей красотой других. Но тогда и губы, и волосы, и, наверное, фигура не нуждались в той поддержке, с помощью которой Диана до сих пор выглядела на все сто. Ну почти. Гуров не был профессионалом, не интересовался всякими пластическими операциями, которыми увлекаются некоторые. Но он был женат на актрисе, которая очень внимательно следила за собой. Маша сидела не диетах, занималась фитнесом, посещала косметолога… Это, наверное, все, что она делала для того, чтобы оставаться в профессии. Но пластические операции были не ее темой, и Гуров это точно знал. А вот Диана, кажется, являлась адептом именно такого способа сохранения молодости. Впрочем, Гуров не стал сильно вдаваться. В конце концов, это не его дело. Он здесь всего лишь гость.