Смерть приятелям, или Запоздалая расплата - стр. 17
– Но, может…
– Нет, ничего я от него не слышал.
– Что вы можете сказать о фон Линдсберге?
– Он-то жив? – у Александра Андреевича дёрнулся глаз.
– Надеюсь, с ним всё хорошо. Но что о нём скажете?
– Что вас интересует?
5
Общение с госпожой Щепиной Николай Семёнович оставил напоследок. Те купцы, фамилии которых ранее назвал управляющий городской аукционной камерой Георг, толком ничего не рассказали. Повторяли почти одно и то же, только разными словами. Из всего сказанного Власков сделал однозначный вывод, что Власов сослуживцев не жаловал и в свободное от службы время с ними не общался. Некоторые намекали, вроде бы, на отношения Власова с Ольгой Николаевной, но отводили при этом в сторону глаза, то ли от стыда, то ли от ехидства.
К смерти бывшего сослуживца отнеслись с нарочитым безразличием. Ну, был такой Власов на свете, а сейчас не стало. Ну, и что изменилось? Солнце стало меньше тепла земле давать, или луна с неба исчезла? Смысл был один: умер человек, а жизнь всё равно продолжается, и проблемы, которые ежечасно и ежедневно возникают, никуда не делись. Так что…
Ольга Николаевна при известии о насильственной смерти Власова ослабела ногами и присела. Хорошо, что рядом оказался стул. Красивое лицо с умными глазами вмиг побледнело, даже яркие губы вдруг стали бледно-розоватого оттенка.
– Убили? – переспросила она и поправила прядь чёрных волос.
– Да.
– Он страдал от боли?
– Нет, смерть наступила практически мгновенно… Вы же с ним служили несколько лет? – уточнил Власков.
– Четыре года.
Спрашивать об отношениях Николаю Семёновичу не давала природная застенчивость, но долг всегда брал верх, и тогда, отводя в сторону глаза, сыскной агент расспрашивал о самом сокровенном.
– Ольга Николаевна – разрешите вас так называть?
– Будьте любезны.
– Простите меня за некоторые личные вопросы, – на лице Власкова выступили тёмно-алые пятна.
– Спрашивайте, – тихо сказала Щепина. – Он всё равно мёртв, а правду, как я понимаю, вам необходимо знать, чтобы найти убийц.
– Вы правы. Не припомните, не упоминал ли Николай Иванович о назойливых врагах, которые могли переступить черту и от злобы и ненависти лишить его жизни?
– Нет, ему повезло, что он не встречал таких людей, или ему казалось, что не встречал. Нет, недруги, конечно, у Коли, – это «Коля» резануло по ушам Власкова, – были, но чтобы дойти до такой степени озверения… не думаю.
– Когда вы видели его в последний раз?
– Третьего марта девятьсот первого года.
– Вы так хорошо запомнили дату?
– Да, – сказала Ольга Николаевна и прикусила губу, потом посмотрела на Николая Семёновича. Её глаза застилала пелена слёз. – Именно в тот день мы разорвали наши отношения.
– По какой причине?
– Это столь важно для расследования его убийства?
– Не могу сказать, но иногда события и десятилетней давности играют существенную роль в уличении преступника.
– Коля слишком любил женщин, – Ольга Николаевна горько улыбнулась, – но поверьте, я не была очередной его пассией. У нас дело шло к венчанию, но так уж получилось.
– Почему Николай Иванович ушёл из аукционной камеры?
– Получил некоторое наследство, и необходимость в службе отпала сама собой. Не надо было думать о хлебе насущном.
– Именно тогда вы и расстались?
– Через месяц после его ухода из камеры.
– Вы так и не сказали о врагах.