Служебный брак - стр. 43
13. Глава 13
День свадьбы для Лили начался раньше самого раннего утра. Прямо к ней в комнату, без церемоний и формальностей, влетел Вадик, волоча за собой два чемодана на колёсиках, громыхая объёмным серебристым бьюти-кейсом.
– Просыпайся! – отдал он команду не желающей открывать глаза Лилии Котёночкиной. – Па-а-а-адъём! Девочки за дверью, ждут, когда ты встанешь.
– Пусть заходят, – пробурчала Лиля из-под подушки.
За несколько дней Лиля подружилась с «девочками» и, кажется, конечно, не до самого конца, принимала их за лиц женского пола. Вероятно, это была защитная реакция организма. Елоу, Саша и Женя видели её в таком виде и таких местах, что продолжать стесняться было бы опасно для психики, особенно с учётом их тесного общения в последние дни.
– Нет уж, – заявил Вадим и сдёрнул одеяло с несчастной Котёночкиной. – Аарон Эрнестович, – Вадим мечтательно вздохнул, а Лиля вздрогнула, – обещал всё оторвать, если они нарушат твоё личное пространство без однозначного на то согласия.
– Что оторвать? – Лиля вылезала из-под подушки, нехотя сползая ногами на пол.
– Всё! – театрально проговорил Вадик.
И без того не выспавшейся, удручённой неясной перспективой собственного будущего и больше всего – предстоящим торжеством, Лиле нарисовались картинки в духе режиссёра фильмов ужасов Стюарта Гордона. Она зажмурилась и вздрогнула. Может, всё-таки стоит отказаться от свадьбы? Всё происходящее, правда, очень-очень странно.
Перед мысленным взором Лилии Котёночкиной пронеслись шеренги рабочих, накануне заполонивших дом и сад, привозивших и расставляющих мебель, украшающих цветами специально поставленную арку перед прудом с лебедями, ряды машин с надписями названий телеканалов. Девушка вспомнила бегающую со скоростью пумы и грацией бегемота устроительницу свадебных торжеств и мелочно посчитала затраты Аарона Эрнестовича. Насколько она могла предположить эти затраты, конечно. Содрогнулась, представив выставленную ей неустойку, и произнесла:
– Пусть заходят.
– Дева-а-а-ачки! – крикнул Вадик в дверь, и тут же, как из ларца, появились три молодца. Очень разные с лица.
– Боже, что это?! – воскликнул Саша, показывая рукой на Лилину пижаму.
– О. Май. Фак! – вторил Женя, хватаясь ладонью за высокую грудь, сегодня выставленную на обозрение с помощью глубокого выреза.
– А волосы! А лицо! Патчи, срочно нужны патчи, – заключило Елоу, нервно дёрнув ноздрями.
– Где ты взяла э-э-это? – запричитал Саша. – Боже мой! Это же пи-жа-ма!
– Пижама из трикотажа, – нервно пропищал Женя.
– Розовая пижама из трикотажа, – добило Елоу. – Необходимы патчи! – истерично завопило оно и раскрыло бьюти-кейс на колёсиках, втащенный им в комнату собственноручно, минутой раньше.
Пижаму Котёночкина привезла свою, буквально вчера, Аарон Эрнестович поинтересовался, всего ли достаточно Лилии Котёночкиной, и не хочет ли она съездить домой. Лиля ответила, что всего достаточно (а всего было даже с избытком), но домой съездить надо. Пока девушка придумывала, зачем ей нужно домой, Аарон отдал распоряжение, и тут же появился водитель.
Родная комната встретила её тишиной, самую малость спёртым воздухом и роялем – предметом, недвижимо стоявшим здесь всегда, сколько себя помнила Лиля. Она прошлась по комнате, пообещала каждой значимой для неё вещи вернуться, всплакнула отчего-то, в последний момент схватила пижаму, завернула в пакет и утрамбовала в сумочку, в надежде пронести предмет одежды контрабандой.