Служебный брак - стр. 35
Девушка вздохнула, соглашаясь. Уточнять, что у неё нет ни шляпки, ни горжетки, она не рискнула.
– Хо-ро-шо, – проговорил Аарон Эрнестович. – Лилия, – он остановился на имени, проигнорировав фамилию, что немного пугало и дезориентировало. – Куда бы вы хотели отправиться в свадебное путешествие?
– Туда, откуда я смогу вернуться сама, в любой момент времени, – подумав минут десять сообщила Лиля. – Геленджик, например.
– «Гелен» что? – Аарон уставился на сжавшуюся в малюсенький комочек Котёночкину.
– Геленджик, – пискнула ассистентка ассистентов. – Там есть железная дорога, я вполне смогу купить билет в плацкарт или даже в купе…
– Ну… – Григорий Георгиевич помог Аарону Эрнестовичу сесть на ту же, обитую иранским шёлком, банкетку, кажется, тому стало плохо.
Такой молодой, подумала Лиля, а уже болеет, всё-таки большие деньги – большие проблемы. Стрессы, нервы, депрессии. Вон, и нервный тик обострился…
– Ну, ну, – продолжил Григорий Георгиевич. – Свадебное путешествие должно быть экзотическим, Геленджик очень экзотическое место. Мальчик мой, ты прошёл пешком через половину Камбоджи, управляешь транснациональной корпорацией, уверен, ты одолеешь Геленджик, – Григорий ободряюще похлопал по плечу Аарона, тот обречённо кивнул, но всё же, с робкой надеждой в голосе спросил, почему-то Лилю:
– Может быть, Сочи?
11. Глава 11
Пытка Лилии Котёночкиной длилась третий час, и, к своему ужасу, она отчётливо понимала – это не конец. В имении Аарона Эрнестовича Абалденного всё–таки оказалась пыточная и даже нашёлся профессиональный пытатель, или палач, Лиля терялась в формулировках. Вероятно, в мире БДСМ его следовало называть Господином, Доминантом или Его Величеством, но он попросил называть его Вадиком.
– Называй меня Вадиком, – так сказал новоявленный доминант, когда затолкал несчастную в пыточную – просторное помещение с таким количеством зеркал, что у любого нормального человека могла развиться фобия или невротическое расстройство.
Вадик, вихляя задом, вышел в центр комнаты, с явным нарциссизмом осмотрел себя в зеркалах, тряхнув ярко–цикламеновой чёлкой и прокричал:
– Де-е-е-е-ва-а-а-а-ачки!
В общем, Вадик оказался не один, помогали пытать горемычную Котёночкину три «девочки», как подозревала Лиля, урождённые мальчики, но точно сказать она бы не смогла. Один из «девочек» был андрогином, во всяком случае, именно это он сообщил в первые три секунды знакомства. Звали андрогина Елоу, что никак не помогало определить пол. Елоу, впрочем, сказал, у андрогинов нет половой принадлежности. Это вроде как… Оно. Унисекс.
С двумя другими «девочками» определённости было не больше. Звали их Саша и Женя, что не способствовало ясности. Саша был как Мэрилин Монро, такой же блондинкой, с красными губами, в соответствующем платье, только с кадыком и без груди.
– Мужчина должен смотреть мне в глаза, в глаза, я сказала, – говорил Саша, растягивая все гласные, объясняя свою позицию. – Большая грудь – это сексизм! Улавливаешь связь?
Котёночкина связи не улавливала, но на всякий случай согласилась, про себя благодаря природу за собственный скромный размер. Неизвестно, как отреагировала бы новоявленная безгрудая Мэрилин Монро на пышную грудь Котёночкиной, будь та у неё, конечно.