Слуга демона - стр. 18
Рядом с ними пузырились густые, тяжёлые жидкости, запертые в бутылках. Одна из них переливалась зелёным и голубым, издавая слабый звон, будто в ней заключили музыку, которую слышали лишь существа, способные понять язык магии. От другой шёл странный аромат, напоминающий разложившиеся цветы, смешанные с запахом крови.
На нижних полках стояли банки с кристаллами, которые, казалось, источали своё собственное сияние. Они переливались всеми цветами радуги, но если смотреть на них слишком долго, начинало казаться, что их свет меняется, обретая формы, похожие на лица. Каждый кристалл издавал слабый аромат: один пахнул палёной бумагой, другой – солью, смешанной с кровью, а третий – травами, чьи запахи были настолько сильны, что голова начинала кружиться.
В центре кухни, как и всегда, пылал огонь. Пламя в очаге было не обычным: его язык менял цвет, переходя от тёмно-красного к бледно-синему, а затем к золотому, которое напоминало свет душ, заключённых в нём. От огня исходил тёплый, но тревожный свет, который заставлял казаться, что само пространство дышит.
Грила стояла у плиты, её массивная фигура отбрасывала длинную, изломанную тень на стены. В руках она держала старую ложку, которой медленно перемешивала что-то в котле, хотя готовка уже давно завершилась.
Её лицо, освещённое огнём, оставалось бесстрастным. Это была женщина, для которой не существовало отдыха. Её глаза, горящие жёлтым светом, внимательно следили за каждым движением в комнате, за каждым отблеском света и тенью. Она знала, что её работа завершена, но дом, как и весь Валдмор, требовал её присутствия.
Запахи в комнате становились всё более насыщенными. Горечь трав, запах расплавленного металла, смешанный с тонкими нотками мяты и мокрой земли, образовывали аромат, который мог свести с ума любого, кто не привык к подобным волнам магии.
Вечная ночь Валдмора продолжала дышать, а дом Грилы оставался её сердцем.
Грила стояла в самом центре своей кухни – мрачного храма, где царила тьма, смешанная с отблесками мерцающего света. Это пространство дышало её магией, её силой, её древней сутью. Её массивная фигура возвышалась над всем, как монумент времени и силы, а её присутствие заполняло воздух тяжёлой, вязкой энергией.
Она была укутана в чёрный фартук, сделанный из плотной ткани, которая казалась почти живой. На поверхности фартука серебряной нитью были вышиты загадочные символы, пульсировавшие мягким светом. Эти символы, похожие на руны, то вспыхивали, то угасали, как будто реагировали на её движения. С каждым её вдохом в воздух поднимался аромат разогретого железа, смешанного с едва уловимой горечью древних трав, а с каждым выдохом чувствовалась холодная нотка ржавчины.
Её волосы, густые и спутанные, походили на старую шерсть, впитавшую в себя пепел. Они были собраны в небрежный пучок, закреплённый длинной металлической шпилькой, которая сама по себе была произведением искусства. Шпилька, украшенная мелкими резными узорами, напоминала кинжал, зловеще поблёскивающий в свете пламени.
Лицо Грилы было словно карта, изрезанная морщинами, которые пересекались в причудливых узорах. Каждая из этих линий казалась следом от давних битв или свершений, о которых давно забыли, но память о которых она носила в себе. Её кожа была сероватой, но не тусклой: она мерцала, как поверхность старого металла, обожжённого огнём, но не сломленного.