Слуга демона - стр. 17
ГЛАВА 3: СЕКРЕТЫ КУХНИ ГРИЛЫ
Ночь в Валдморе опустилась, как густой саван, заволакивая город своей тягучей, угрожающей тьмой. В этой ночи не было звёзд, ни одного проблеска света, только холодное, неподвижное небо, тяжёлое, словно осознавшее свою вечность. Валдмор утопал в звенящей тишине, пронзённой лишь редкими шёпотами, доносящимися из трещин выжженной земли. Этот шёпот казался дышащим голосом самого города, напоминанием о его магии и ужасах, заключённых в его недрах.
Лишь одно место нарушало эту непроглядную тьму. Дом Грилы, возвышавшийся в самом центре города, излучал мерцающий свет, пробивавшийся сквозь потрескавшиеся оконные стёкла. Эти отблески походили не на свет жизни или спасения, а на последние искры угасающей надежды. Они дрожали, как затухающие угли в костре, слишком слабые, чтобы согреть, и слишком яркие, чтобы их можно было игнорировать.
Запах, исходящий из дома, добавлял к его мрачности: густой, насыщенный аромат горелой плоти, перемешанный с пряной горечью древних трав, щекотал ноздри, вызывая одновременно голод и отвращение.
Кухня Грилы была сердцем её дома, а вместе с ним и самого Валдмора. Это огромное, мрачное пространство дышало своей жизнью, источая силу, которая казалась неподвластной времени. Это место напоминало одновременно храм, посвящённый древним тёмным богам, и мясницкую лавку, где каждый предмет был пропитан кровью.
Стены, сложенные из массивных камней, словно пропитанных магией, были покрыты росписями, которые жили своей жизнью. На этих изображениях существа с нечеловеческими чертами пожирали сияющие огни, будто питающиеся самой жизненной энергией. Некоторые фигуры были обвиты тенями, что тоже становились их жертвами: из их ртов вырывались клубы дыма, а глаза, пустые, но жаждущие, смотрели прямо в душу.
К этим росписям добавлялся едва уловимый запах затхлой старости, как будто камни впитали воспоминания о бесчисленных трапезах, что происходили здесь на протяжении веков.
Потолок кухни был высоким, исчезающим во мраке, а из его теней свисали толстые железные цепи. Они дрожали, будто в них ещё сохранилась энергия тех, кого на них подвешивали. Металлические крюки, блестящие от масла и пятен застывшей крови, создавали лёгкий звон при движении воздуха. От цепей исходил слабый запах ржавчины, смешанный с ароматом пепла, проникавший в лёгкие, как напоминание о свершившихся здесь деяниях.
Вокруг крюков висели сосуды, сделанные из грубого, неровного стекла. Они мерцали изнутри, заполняя пространство мягким, беспокойным светом. Внутри этих сосудов находились субстанции, которые не подчинялись законам природы. Одна из них светилась зелёным, пульсирующим, как сердце, светом, вторая напоминала жидкое золото, которое медленно стекало, оставляя за собой призрачное сияние, а третья была чернее самой тьмы, но её поверхность вспыхивала серебристым светом, если на неё смотрели под углом.
В углах кухни громоздились деревянные полки, каждая из которых была уставлена странными банками, бутылками и сосудиками. Эти полки, казалось, сами были живыми, ибо их древесина была покрыта рельефными узорами, напоминающими жилы, и источала слабый, горьковатый запах старого дерева, смешанный с ароматом таинственных веществ, хранившихся на них.
На одной из полок стояли банки с кусками плотной чёрной ткани, которая напоминала густую смолу. Эта ткань двигалась, слегка подрагивая, словно дышала. От неё исходил приторно-сладкий запах, напоминающий мёд, смешанный с гнилью.