Случайная тайна от олигарха - стр. 27
– Этот твой взгляд, - с трудом отвечаю на вопрос, который скорее всего риторический.
Уголок рта бывшего дергается в кривоватой улыбке.
– Но я ведь не вижу его, не так ли? – голос хриплый, с интимными нотками.
Да что же ты делаешь со мной?! Облизываю кончиком языка мгновенно пересохшие губы.
– Да, но мы оба знаем, что на самом деле здесь сейчас прои…
– Что здесь происходит?! Давид!? - голос Камиллы похож на звук трубы Апокалипсиса.
На секунду я даже представиляю, как на мою голову летит град и огонь ненависти.
Успеваю уловить изменения в лице Давида до того, как он поворачивается к своей невесте. Досада и даже раздражение, подкреплённое чем-то так похожим на злость. Вот это коктельчик!
– Ты узнал про мой багаж? – с ходу начинает блондинка, с подозрением разглядывая мою розовую сумку в руках Давида. – Нет, это не моя. Что за безвкусица?
Невеста Садулаева округляет глаза и брезгливо поджимает полные губы. Голос Камиллы звучит искренне, от чего становится еще обиднее. Нормальная сумка. Чего все пристали?! Щеки вспыхивают, и я поспешно забираю сумку.
– Юсупова?
Растерянно оборачиваюсь. К нам идет высокая девушка в униформе. Не очень разбираюсь в форменных одеждах, но то, что она служащая аэропорта, ясно как день.
Заправляю темную прядь за ухо и почти машинально отвечаю:
– Да?
С удивлением таращусь на Камиллу, которая, словно эхо, одновременно со мной говорит:
- Я.
— Я – Юсупова, – будто наслаждаясь произведённым эффектом, подчёркивает высокомерной интонацией Камилла. Темно-ореховые глаза не могут скрыть триумфа. В уме тут же всплывают слова отца: «Лучше честный проигрыш, чем недостойный и подлый триумф». Только вот мне совсем не легче! Кажется, что я только что сделала неверный шаг, показав свои эмоции. Будто ушла под тонкий слой льда на замершей реке. Судя по тому, как на мгновение Давид отводит глаза, (виновато?) ушла я глубоко и безвозвратно. Да как теперь вообще людям верить?! Что же это делается? Когда эта травля закончится?! Юсупова! Как такое может быть? Наверняка, на моем лице отражается разнообразный спектр чувств: от потрясения, до глубокой ярости.
— Я единственная была Юсупова на борту, - издевается ненавистная стерва, приподнимая почти архитектурную бровь. - Надеюсь это по поводу моего багажа?
Тяжело сглатывая, наблюдаю растеряно за тем, как служащая аэропорта, извиняется перед Камиллой.
— Госпожа Юсупова, даже не представляю, как такое могло произойти. Мне, право, так неудобно…
— Если там хоть что -то пропало, - цедит безжалостно Камилла. - Вы хоть знаете, с кем имеете дело?! Да я…
Стерва так глубоко озабочена тем, чтобы унизить и затоптать ни в чем не повинную девушку, что даже не замечает тот момент, когда Давид опускает руку мне на плечо.
— Мирьям, я хотел сказать тебе ещё в Сочи, но…
Не позволяю договорить Садулаеву. Резким движением сбрасываю его руку прочь. Негодяй! Сволочь! Предатель…
В груди жжёт так, будто кто-то хладнокровно запустил руку в мою грудную клетку и играючи сжал несколько раз сердце, словно мячик для пинг-понга. Ладонь чешется так сильно, что я боюсь, что не удержусь и ударю по этому красивому волевому лицу. Сотру эту маску лжи, пропитанную наигранным сочувствием и нежностью. А может лучше содрать ее ногтями?!
Просто уму непостижимо! Они вытравили меня из Анапы, из моего дома, лишили наследства, чтобы, просто заменить меня моей... Кстати, кто она? Кем приходится мне?