Случайная мать - стр. 3
— Поздравляю, но хвастаться некрасиво.
— Доча, — гладит малышку по плечу, — давай пойдём в другое место. Я тебя умоляю. Мне здесь не очень нравится, — и снова улыбается. Может, у него паралич рта?
— Знаете, что интересно, Лев, — деловито сужаю глаза и размахиваю пальцем, рассуждая: — когда вас в прошлый раз обслуживала наша длинноногая Роза, вы не жаловались. Гребли всё, что было в дежурном меню, дали ей чаевые, а потом, когда я принесла вам чай, вы ничего не дали мне.
— А вы за это обиделись и украли мою дочь? — Подпирает ладонью щеку.
— Папа, я ещё хочу колу. — Теперь меню листает его дочурка.
— Ну ещё бы, — опять улыбается отец, мягко меняя позу, делая её ещё более вальяжной.
— Итак, я принесу вам с дочерью греческий салат и свежевыжатый сок! — записываю я в блокнот.
Честно говоря, меня немного раздражает его медлительность, сегодня я в в запаре, в туалет ходила последний раз часов шесть назад. Ноги отваливаются от каблуков, а юбка липнет к бёдрам из-за дешёвой ткани. А этот мужик всё никак не решится.
— Вы издеваетесь? — это он мне.
— Я тебе ещё и фанты принесу, — шепчу малышке и снова подмигиваю, она радостно подпрыгивает на месте.
Классная девочка, мне нравится.
— Обычно я всегда угадываю, — это я её папику.
У него длинный прямой нос и интересная родинка на правой щеке. Деньгами несёт буквально за километр. Есть такие мужчины, на которых смотришь и думаешь: «Дал бы по носу, чтобы не зазнавался!» Вот именно таким мне видится этот крупный шатен с хищным именем.
— Даже так? — лениво откидываясь на стуле, гость опять лыбится, но это интерес из разряда: «смотри, какая забавная зверушка».
— Знаете, Лев, я в ресторанной сфере не со вчерашнего дня и на глупые вопросы вроде «что такое борщ?» научилась реагировать спокойно. Но одна клиентка меня просто убила. Сначала она просила говяжий мАдальон, а на вопрос о прожарке ответила: «Ой, не надо, давайте лучше мидии». Я не растерялась и спросила: «Которые в сливочном соусе?» На что получила ответ: «Нет. Те, что с кровью».
— Очаровательно, у вас прям на всё есть истории, да? — картинно хохочет он, такое ощущение, что сейчас Левыч расщедрится и с барского плеча бросит в меня кусочек хлеба со стола в качестве угощения. — Помнится, в прошлый раз вы тоже мне что-то такое втирали.
Я не смеюсь. Я вообще редко смеюсь, зато я люблю каблуки и неприлично короткие юбки, те, что едва прикрывают мягкое место.
— Вы, наверное, тоже любите всякое втирать в волосы и кожу, ну чтобы она блестела? Ну уж явно не сами по себе они у вас такие шелковистые.
— Чувство такта — это прям не ваше, да? — он закатил глаза, клянусь, вот прям взял и закатил, с ума сойти. — Пойдём в другое заведение.
— Папа, мне здесь нравится! — злится львиная дочурка.
А я случайно поднимаю взгляд выше, на входную дверь кафе, и, когда она открывается, в ужасе замираю.
О нет, только не это!
— Спрячьте меня, спрячьте! — сдираю фартук, отшвыриваю блокнот и заставляю Льва подвинуться, усаживаясь за их столик.
***
На самом деле моя семья не за границей, никуда они не уезжали. Я обманываю всех, в том числе саму себя. Я вру всем и вся, сочиняю истории, и, как говорит инстаграмный психолог, это спасает мой мозг от взрыва.
Так мне меньше себя жалко. В двадцать я не была официанткой, я была богатой и популярной мажоркой, студенткой престижного вуза и дочкой знаменитого бизнесмена. Я любила шататься по клубам до утра и в универе слыла далеко не отличницей. Гоняла на собственном немецком жуке, подаренном родителями на восемнадцатилетие, и рисовалась перед подругами, делая вид, будто жутко опытна по части интимных отношений. На самом же деле была обычной девчонкой, обожающей шопинг. Это потом, много позже, когда из-за семейного позора крутые парни отвернулись, со мной случились эти три несчастных любовника, о которых и вспоминать не хочется.