Случайная мать - стр. 2

— Ну как он? — Выкарабкивается из под стола очень миленькая девочка с косичками.

— Переживает.

— Притворяется. — Залезает она на столешницу и начинает болтать ногами. — Не любит он меня.

— Ещё как любит. Не говори глупостей, папа тебя очень любит. — Сажусь я рядом с ней. — Вот, держи. — Достаю из кармана конфеты, распаковываю себе и ей, ритмично чавкаем вдвоём. — Думаю, хватит его мучить, он всё понял и больше не будет флиртовать с официантками. А где ваша мама?

— Мама нас бросила. Папа теперь смеётся с другими тетями, а мне меняет нянь как перчатки.

— Ты достаёшь этих нянь, да? — спрашиваю с набитым ртом.

— Ага, — смеётся девчонка. — Если я буду ладить с няней, папа меня тоже бросит.

— Ерунду не мели и дай пять, терпеть не могу всех этих занудных Мэри Поппинс. — Поворачиваюсь к ней, и мы бьём по ладоням. — За столом сиди ровно, в носу не ковыряй и никакого телика во время еды.

— Точно, — звонко хохочет девочка.

Жуём конфеты дальше.

— Отстойно, что мама вас бросила. Мои родители тоже меня бросили, правда, мне было двадцать лет и я уже работала официанткой. Но всё равно неприятно. Мама есть мама.

Девчонка кивает, продолжая болтать ногами.

В этот момент дверь распахивается, и в каморку врываются взлохмаченный Лев и наша администраторша Галина. Я резко спрыгиваю со стола и раскидываю руки в стороны.

— Смотрите, я её нашла!

— Да, она меня нашла, папа! Я так перепугалась, когда потерялась! — Кидается к нему в объятия дочурка, а мне подмигивает.

***

— Вам боржоми и большой смузи? — неделю спустя деловито приподнимаю бровь, напускаю на себя важности.

Достаю блокнот и начинаю рисовать в нём кружочки. Пусть думает, что я что-то записываю. Не ожидала снова увидеть здесь богатея-папашку с его классной дочкой. Всё же наше кафе далеко не люксовое.

— И что же, доченька, мы теперь всё время будем ходить в это сомнительное заведение? — вздыхает Тигр, но при этом улыбается и быстро-быстро листает меню.

Ах нет, он же Лев. Тигр же лысый и с полосками, а этот с шикарной волнистой гривой, прям на зависть. Не у каждой женщины столько волос. Точно Лев.

— Папа, Ева моя подруга, — машет мне девчонка.

Я ей подмигиваю и чирикаю кружочки активнее. Могли бы не обсуждать меня так явно. А ещё говорят, богатые — значит, воспитанные, ага, как же. Держи карман шире.

Красавец-мужчина с белозубой улыбкой, пронзительным взглядом и роскошными, чуть удлиненными волосами удивленно смотрит на меня и отвечает:

— А у вас официанты всегда сами решают, что будут есть гости?

— Вы как будто в первый раз у нас, господин Пума, ей-богу.

— Я даже комментировать это не стану, — отводит от меня взгляд, явно поражённый моей наглостью и листает меню ещё быстрее. — Здесь нечего есть, — и улыбается.

— Мне нравится, как вы говорите гадости и улыбаетесь. В этом есть определённый шик. Я вот так не умею. Мы — официантки — народ простой, хитрить не умеем и втираться в доверие тоже. Что думаем, то и говорим.

— Это заметно, — устало констатирует гость нашего ресторана.

А я играю в гляделки с его дочерью.

— Папа, давай возьмем бургер.

— Ну конечно, что ещё можно тут взять? — Листает ещё агрессивнее.

— Кстати, если вы порвёте меню, то будете сами печатать его на цветном принтере. Я не собираюсь прикрывать вас.

— Девушка, я ел в ресторане, где меню было выполнено в виде книжечки со страницами из крокодиловой кожи.