Случайная мать - стр. 23
Только что я хотела сделать ей замечание, а сейчас прям вскипела любовью и протягиваю ладонь, чтобы дать пять. Моя девочка.
— Вот поэтому папа и идёт с вами. И выйди наконец из лужи! Ты простудишься, заболеешь и не сможешь ходить в школу.
— Тогда надо найти лужу поглубже! — взвизгивает Настя и убегает.
Я прыскаю со смеху, а Лев смотрит на меня укоризненно.
— Вы же мать!
— Мне было велено молчать.
Лев качает головой и отходит в сторону.
— Любая мать сделала бы замечание. Вы провалите миссию.
Он открывает для меня дверь магазина.
— Настя, нельзя мочить ноги, идём! Хватит плескаться в грязи как свинка Пеппа, — кричу я малышке, и она тут же бежит к нам, бросая свои занятия.
Лев молча пропускает нас, я чувствую себя неловко, когда наши с ним взгляды встречаются.
— Сейчас я буду звать вас своей женой, а вы будете вести себя так, как планируете вести себя в обществе моей мамы, — шепчет он, наклоняясь к моему уху.
Я активно киваю, готовая работать над образом и актерским мастерством. Плохо только одно: он такой красивый, такой огромный, такой мощный и что бы ни надел на себя, выглядит на миллион долларов. А ещё пахнет приятно, и его львиная грива так красиво сочетается с грубым, мощным мужским подбородком, что мне сложно запоминать его указания, приходится отворачиваться и прокручивать всё в голове по новой.
— Здравствуйте! — К нам подходит продавец-консультант. Уставившись на моего «мужа», она с минуту буксует и никак не может включить любезного робота.
— Моя жена хотела бы приодеться. Деньги значения не имеют. Я постою в сторонке, а вы предложите ей что-нибудь элегантное. Скромное…
— Монашеское, — неаккуратно влезаю я, за что получаю смертоносную улыбку.
Надо понимать, что у нормальных людей для этого есть взгляды, у моего работодателя всё иначе. У него за убиение раздражающего собеседника отвечают губы.
Настя бежит к столику, заваленному карандашами.
И я решаю повеселиться.
— Милый, я хочу вон то платьишко и ту сумочку. — Повисаю у Льва на локте и начинаю гладить предплечье. — И ещё вон те туфельки. — От ответного оскала сводит челюсть. — Помнишь, когда я только-только родила Настю, мы почти сразу полетели в Дубай. Ты был таким заботливым и нежным папой. Но в Дубае мужчина и женщина не могут вместе снимать квартиру или номер, если они не женаты. Да, пришлось нам жить отдельно, Лёвушка отнюдь не сразу женился, он боялся, мой проказник-миллиардер, — улыбаюсь я окаменевшему Льву, треплю за плечо, а продавщица внимательно слушает, забыв о своих обязанностях. — Так вот, кроме того, там запрещено целоваться и обниматься на улице, Льву приходилось лазить ко мне через балкон. Он держал в зубах розу. Это было так романтично. Но однажды он случайно зацепился брюками за острый наконечник изгороди. Но я ему всё зашила, потому что я умею не только быть хорошей спутницей жизни, но и швеёй, — довольно жмурюсь, прижимаясь к Ильину и потираясь щекой о его руку. — А одна моя приятельница, ну из нашего круга, поехала с нами и там... — перехожу на заговорщицкий шепот, резко закрыв рот ладонью от ужаса и продолжая цепляться за Ильина. — Она забеременела, не будучи замужем. И мы с Лёвой искали ей гинеколога, чтобы он не донес на неё в полицию. Я советовала ей : «Собирай вещи и езжай скоренько домой!». Потому что там любой гинеколог обязан сообщить в полицию о беременности незамужней девушки. Вот так. Вы бывали в Дубае?