Случайная мать - стр. 19
***
— Ева! — Обнимает меня Настя двумя руками, с разгону врезавшись в моё несчастное туловище. — Ты пришла к нам в гости?!
— Ага, твой папа хочет, чтобы я изображала твою маму. — Оборачиваюсь к начальнику нашей конницы и с удовольствием наблюдаю за тем, как медленно сползает лучезарная улыбка с его лица. Настя уезжает.
— Можно было как-то поаккуратнее сообщить эту новость, поделикатнее? — шипит он мне на ухо. — Взять её за руку, отвести в комнату и во время игры?
Удивляюсь переменам на его лице.
— Класс! — широко улыбаюсь.
— Чего? — злится Лёва, нахмурив брови.
— Вы гораздо привлекательнее, когда стираете эту клоунскую улыбку со своего лица и говорите то, что думаете. Прям мужика такого включили, я аж растерялась.
В ответ он лишь ведёт бровями, а я чуть приседаю, машинально прикрывая уши, оглохнув от звука колёсиков, тарабанящих по паркету.
— Настёна! — Хватаю её за руку, но она выскальзывает. — У меня есть для тебя очень клёвая история, давай ты покажешь мне свою комнату и перестанешь делать это в доме! Для роликов есть улица!
Настенька, кивнув, проезжает мимо.
— Зачем, вы ей это позволяете? — обращаюсь к её отцу.
— Ей нравится, а пол крепкий.
— Всё равно это плохо, — мы переглядываемся, Лев недовольно поджимает губы.— Видите, она меня не слушает. Я же говорила, что не умею с детьми.
— Ева, папа, я согласна! — кричит его неуправляемая дочь, в очередной раз проезжая мимо. — Пусть Ева будет моей мамой! — восклицает она и летит в обратную сторону.
— Это оказалось легче, чем я думала, даже боязно, — качаю головой в недоумении, продолжая стоять рядом со Львом в дверях. — А где её настоящая мать?
Чувствую на себе его внимательный взгляд. Он прожигает кожу. Когда я поворачиваюсь, он отворачивается. Нет, я не поняла? Я что, вообще ничего не должна знать? А что я такого спросила? Раз у нас тут танцы с бубнами, шантаж и незаконное увольнение, значит, у меня должен быть полный доступ ко всей информации.
— Мать Насти — посол доброй воли ЮНИСЕФ.
— Всё понятно, великая миссия, — и посмеиваюсь, гоготнув.
— Что смешного, Ева, я не понимаю?
— О, смотри-ка, у Льва есть зубки!
Он грозно смотрит на меня, хотя надо отдать ему должное, изо всех сил старается натянуть привычную улыбку обратно, но почему-то ничего не получается.
— Ну смешно же, что эти, ну послы, они ведь привлекают внимание общественности к правам и нуждам детей в своей стране и за её пределами? Ваша бывшая жена ездит ко всяким там официальным лицам, принимающим решения, отражающиеся на жизни чужих детей… И при этом кинула своего ребёнка. Ну смешно же, согласитесь?
Только Льву, отчего-то, не смешно. И впервые с момента нашего с ним знакомства, улыбка никак к его физиономии не приклеивается. Очевидно, я его раздражаю. Ева — убийца львиных улыбок! Звучит? Мы снова смотрим друг на друга. Я отворачиваюсь первой.
— А, поняла, вы её всё ещё любите и страдаете по этому поводу, — задорно выпаливаю. — Ну то есть соседка там и Роза — это так, — машу рукой, — типа для поддержания мужского здоровья, а вот бывшая до сих пор снится вам по ночам, и вы перебираете в мозгу все ваши встречи, пытаясь понять, что именно сделали не так и почему она вас бросила, да ещё и с ребёнком?
— У меня от вашей бестактности скулы сводит, — неестественно широко улыбается Лев. Мда, до киллера мне ещё практиковаться и практиковаться... Леон, то беж Лев, правда, уже имеется. Только вот мне не тринадцать, и я совсем не Натали Портман. А фикусы, фикусы-то у них тут есть?!