Слишком близко к тебе - стр. 16

– А есть что обсуждать? – хмыкает Эмиль, отпивая кофе.

Смотрит он при этом только на отца, так толком и не взглянув еще ни разу ни на мою маму, ни тем более на меня.

Будто нас не существует. Два пустых места, если не хуже. И от этого мои щеки так и продолжают гореть.

Ночная встреча на балконе настойчиво маячит перед глазами.

И этот контраст между вечером и утром настолько…унизительный!

Словно я вещь, которая пригодна только для определённого времени суток, а не живой человек. Что-то вроде матраса, о котором и не вспоминают днем. Козел… Даже его пошлые намеки мне было бы проще пережить, чем вот этот вот непроницаемый игнор.

– И зачем тебе я? – продолжает тем временем Караев-младший драконить Караева-старшего, – Ты, кажется, уже все решил. Не обсуждая.

– Эмиль, сядь, – коротко рявкает отец.

И сын, помедлив, под тяжелым взглядом Назара Егоровича сдается и опускается на соседний со мной стул.

Когда Эмиль садится рядом, кое-что происходит. А именно он, продолжая смотреть только на отца, широко расставляет ноги и плотно вжимается в мое бедро своим. И я бы даже поверила, что это случайность, но он толкает меня коленом и снова прижимается еще сильнее.

Я вздрагиваю от неожиданности и мощной волны жара, прокатывающейся по всему телу. Кофе застревает в горле, по коже словно стремительно расползается ожог.

С трудом сглотнув, со скрипом отодвигаю стул подальше. Караев -старший мельком бросает на меня недоуменный взгляд и снова концентрируется на сыне, который делает вид, что не понимает, почему я отодвигаюсь от него.

– Кхм, Эмиль…Сегодня Виктория и Малина переедут к нам. Учитывая обстоятельства, не вижу смысла с этим тянуть, – откашлявшись, говорит Назар Егорович спокойным, но безапелляционным тоном.

У Эмиля дергается щека. Взгляд становится острым и блестящим. Будто он невидимыми клинками режет отца.

– Я сейчас поеду с ними, чтобы помочь. Если хочешь, можешь с нами, – продолжает Караев-старший.

– Нет, спасибо, – быстро отрезает Эмиль. Его пальцы до побелевших костяшек впиваются в кружку с кофе, – И какой срок?

– Что? Беременности? Три месяца.

– Почти тринадцать недель, – вклинивается моя мама, – У меня есть запись УЗИ, если хочешь посмотреть. Сказали, будет мальчик… – голос матери становится тише, а затем и вовсе обрывается, потому что Эмиль поворачивает к ней голову и откровенно смотрит как на дуру.

А мне хочется одновременно провалиться под стол от испанского стыда, потому что с предложением посмотреть УЗИ был явный перебор, и в то же время всечь Эмилю, так как мог бы настолько явно свое пренебрежение не демонстрировать.

Она все-таки моя мама. Мне больно наблюдать такое отношение к ней. Неважно, есть для этого основания или нет. Пусть лучше дальше продолжит взглядом отца пилить.

– Свадьба будет в сентябре, – тем же не терпящим возражений тоном сообщает Назар Егорович, – Мы с Викой все обсудили и решили, что не будем делать официальное торжество в Москве. Полетим вдвоем в Доминикану на пару-тройку недель, там нас в посольстве распишут.

– Успеешь развестись к тому времени? Это же следующий месяц, – едко интересуется сын.

– Успею.

– Быстро…Хотя живот поджимает, да? – сжимает челюсти Эмиль, и по его скулам перекатываются желваки.

Назар Егорович мгновенно багровеет и, тяжело смотря исподлобья, грозит пальцем сыну.