Слёзы Индии - стр. 10
– Нам нужно держаться вместе, – сказала Санадж, её голос был твёрд, но без резкости. – Я не хочу, чтобы ты попала в беду из-за меня. Но если мы будем действовать сообща, мы найдём ответы.
Ритика кивнула, её плечи чуть расправились, будто слова Санадж придали ей сил.
– Я с вами, – ответила она тихо, но с неожиданной уверенностью. – Тот мужчина, о котором вы говорили… тот, что был в клубе. Он не из наших списков. Может, стоит поискать тех, кто знает, кто он?
Санадж сжала кулон под рубашкой, чувствуя его холодный металл. Память вернула голос того человека – спокойный, точный, с едва уловимой заботой, его слова: «Я тебя не спрашивал». Они звучали как обещание, но и как загадка, которую она пока не могла разгадать.
– Думаю он не хочет, чтобы его нашли, – сказала она, подбирая слова. – Но он знал, что делает. Я хочу понять, на чьей он стороне.
Весь день они провели в галерее, переходя от разговоров с кураторами к встречам с коллекционерами, от улыбок для журналистов к скупым замечаниям о новых работах. Санадж следила за каждым – за тем, как галерист поправляет очки, избегая её взгляда, как журналистка слишком долго задерживает ручку над блокнотом. Но ни один жест, ни одно слово не выдавали угрозы, только тени подозрений, ускользающие, как дым.
К вечеру зал опустел, и Ритика, стоя у высокого окна, где город тонул в золотистой дымке, решилась:
– За углом клуба есть кафе, старое, неприметное. Там собираются люди, которые знают, что происходит за кулисами – охрана, посредники. Я могла бы спросить, не видели ли они вашего человека.
Санадж помедлила. Её инстинкты противились – слишком открыто, слишком рискованно. Она привыкла наблюдать, не ввязываясь, но кулон у сердца и ночное сообщение изменили всё. Оставаться в стороне означало уступить.
– Хорошо, – сказала она, голос ровный, но внутри горела решимость. – Только ты и я. Без лишних глаз. Нам нужны ответы, а не слухи.
Они вышли в вечерний город, пробираясь сквозь толпу, где запахи уличной еды смешивались с выхлопами и жасмином, который, казалось, следовал за Санадж. Кафе оказалось тесным, с потёртыми стульями и тусклым светом. За дальним столиком сидел мужчина в чёрной рубашке, уткнувшийся в газету, но его поза выдавала напряжение. Ритика шепнула что-то официанту.
Санадж села неподалёку, пальцы невольно коснулись кулона под тканью. Через несколько минут мужчина сложил газету, встал и, проходя мимо, и задержался ровно настолько, чтобы их взгляды встретились.
– Не задерживайтесь здесь, мадам, – сказал он тихо, без тени эмоций, но в его глазах мелькнуло то же узнавание, что в клубе. – Это не место для разговоров. Если нужно, я найду вас.
Он ушёл, не оглянувшись. Официант принёс два стакана воды и сложенный листок, на котором было написано: «Я рядом».
Санадж сжала записку, чувствуя, как напряжение сменяется странным облегчением. Она не была одна, кто-то, пусть без имени, уже встал на её сторону. Ритика смотрела на неё, ожидая реакции, в её взгляде мешались страх и решимость.
По дороге обратно Санадж молчала, взвешивая каждый шаг. Наконец, она повернулась к Ритике:
– Можно ли доверять тем, кого не знаешь?
Ритика пожала плечами, её улыбка была усталой, но тёплой.
– В Мумбаи это иногда единственный способ выжить. Но я с вами, Санадж.