Слева от солнца - стр. 7
– Сам, значит, виноват.
– Да ладно, не переживайте, – Гена пересел на стул, на котором до этого располагался штатский, по-хозяйски забросил ноги на компьютерный стол. – Ну, побаловался разок, с кем не бывает.
– Значит, все-таки взламывал этих парней?
– Какой там взлом, – пощупал чуток, и всех делов. За что сажать-то!
– Ох, и дурак ты, братец! – сняв с себя фуражку, Александр Витальевич карикатурным, сотни раз обыгранным в фильмах движением, обтер лоб платком. Генка мстительно хмыкнул. Тот, кто придумал фуражки, явно не заботился о комфорте служивых.
– А с Шушей у тебя какие отношения?
– Никаких.
– И снова врешь, – участковый покачал головой. – Он же здоровенный лоб, да еще срок имел!
– Так это давно.
– Он и сейчас с криминалом водится, на рынке вечно трется.
– Ну и что? Зато чемпион города по кик-боксингу.
– Ага, вот ты и держишься за его подол.
– Никто не держится! Я с братом его в одном классе учусь, только и всего.
– И с братом нечего водится. Нашел себе дружка!
– Сын за отца не ответчик. А брат – за брата.
– Это как сказать… – Александр Витальевич приблизился к окну, цепким взором обежал знакомый до последней проплешины двор. Внизу на лавочке общались старушки – как водится, переливали из пустого в порожнее, жаловались на болячки, ругали больницы. Глядеть на них было одно удовольствие – сухонькие и упитанные, сгорбленные и неравнодушные. Участковый подумал, что скоро таких в стране не останется вовсе. Либо выведут, как моль, либо сами начнут следить за фигурами, красить волосы, подтягивать кожу и заниматься фитнесом. Лавочная дружба канет в небытие.
– Мда… – он грузно развернулся, ногой тронул стоящий у стены чемоданчик. – А это у тебя что?
– Проектор для фотопечати.
– Здорово! Я тоже когда-то любил печатать фотографии. Сколько ночей за кюветами провел!
– Если хотите, забирайте.
– Как это?
– А просто. Взяли, подняли и унесли.
– Ишь как просто! Не жалко?
– А чего жалеть! – Гена пожал плечами. – Еще и катушечный магнитофон где-то пылился. То ли «Астра», то ли «Яуза». Если надо, отдам. Мне этот гроб тоже ни к чему. Сейчас главный бог – цифра.
– Ага, знаю. Флэшки, «сидишки»…
– «Сиди» – уже на свалке. Давно «дивиди» идет. Только это тоже лет на пять-десять максимум. Потом кристаллы рынок забьют. Или какая-нибудь оптобиология. Так что забирайте.
– Легко же ты вещами бросаешься, – участковый кивнул на заставленный аппаратурой стол. – Мужик-то правду говорил, – не на родительские деньги куплено.
– А хоть бы и на свои!
– Откуда они у тебя – свои-то?
– Зарабатываю. Программы продаю, опытом делюсь.
– Знаю я твой опыт… – Александр Витальевич ткнулся глазами в оклеенную картинками стену и неожиданно покраснел. На многочисленных цветных распечатках красовались фигуристые девицы – все с саблями, автоматами да самурайскими мечами. Тут же по соседству культуристы в байкерских кожанках усмиряли сверкающие мототанки, а татуированные лохмачи душили в руках электрогитары. – Ну, и комнатка у тебя! Ни окон, ни дверей, полна горница зверей.
– Одно окно есть, – проворчал Генка, – то есть, было.
– Какое еще окно?
– Я про это, – подросток указал на компьютер. – Петр окно в Европу прорубил, а это мое окно – в мир.
– Если бы ты из этого окна только глядел, но ты ведь еще и тащишь!
– А вы докажите!
– На, кулибин хренов! Думаешь, просто так к тебе заявились? – участковый достал из кармана распечатку, сердито развернул. – Сам я в этом мало что смыслю, но это вроде как следы и улики. И между прочим, твоя машина насвинячила, не чья-нибудь. Спецы из «Магнолии» это докажут.