Слева от солнца - стр. 9
– А не жалко? Парнишка-то головастый. И школу еще не закончил. Может, не стоит ему жизнь рушить?
– Вот таких головастых и надо в первую очередь обламывать, – штатский сплюнул под ноги. – И фирме прецедент нужен, я ведь объяснял! Одного суслика посадим, другим неповадно будет.
– Хмм… А что по этому поводу законы говорят?
– Ты за наши законы не волнуйся, – штатский фыркнул, – нужную статью мы всегда подберем. Сам, небось, знаешь, закон – что дышло…
– Ага, особенно для богатеньких, – обращение на «ты» все больше нервировало участкового. Нужно было бы сказать «ты» ответно, но язык не поворачивался. Может, оттого, что помнил: поначалу штатский говорил ему «вы», а теперь вот «раскусил, разжевал» и понял, что церемониться с простоватым участковым вовсе необязательно.
– Верно. Богатые потому и богатые, что знают законы.
– И сами их сочиняют, – добавил Александр Витальевич. – Для себя.
– Для кого же еще… – штатский небрежно сунул участковому руку. Пожатие вышло вялым. – В общем, присматривай за архаровцем. Как бы не слинял до срока.
Александр Витальевич неопределенно качнул головой. Выплюнув сигарету, штатский развернулся. Идти ему было недалеко – всего-то пяток шагов до белоснежного лимузина – не то «Хонды», не то «Хендэ», а может, и вовсе какой-нибудь «Тойоты». В современной технике участковый разбирался слабо, – слава богу, не в ДПС и не ГИБДД служил. Машин же стало, как мошкары. «Субару», «Судзуки», «Рено», «Ниссаны», «Шевроле», «Доджи» – от чужих названий и броских значков рябило в глазах. Запоминать новые марки казалось лишним и скучным, хотя… В молодости молодой Саша тоже любил моторы, чистил свечи и перебирал карбюраторы, гонял на ижевских мотоциклах, даже мечтал стать гонщиком. Однако не довелось и не случилось. Лестничными пролетами годы подвели к четвертому десятку, желания утратили остроту, а любовь к автоделу поблекла. Собственной машиной участковый так и не обзавелся, а те же мотоциклы в городе смотрелись диковато. Вот и приобщился к племени пешеходов, попривык и смирился…
Автомобиль сердитого гостя бесшумно тронулся с места, призрачной рыбиной скользнула за угол. Участковый повторно обтер лоснящееся от пота лицо, обежал двор глазами.
В песочнице возилась стайка мальцов, – дети рыли котлованы, строили крепости, гудели губенками, старательно изображали шум двигателей. Рядом сидели мамаши – все как одна с пивом и сигаретками. Дымили дружно и также дружно трещали языками. И хоть бы одна читала какую-нибудь книжку! А не книжку, так журнал, что ли!
Тополь-гигант священником протянул ветви-ладони над песочницей. То ли уберегал от палящего солнца, то ли опускал грехи курящим мамашам. Одна ветка – такая толстая, что и веткой уже не назовешь, убегала от ствола метров на десять. «Не сломалась бы, – обеспокоился участковый, – сказать надо дворнику, пусть найдет время и спилит»…
Пора было уходить, но Александр Витальевич продолжал топтаться возле Генкиного подъезда. На душе было муторно и неуютно. Может, от курящих мамаш, а может, от недавнего разговора со штатским.
Из проулка дохнуло нечаянным ветерком, и тотчас возле мусорных контейнеров родился вихрь. Танцуя из стороны в сторону, маленький торнадо прошелся по тротуару, шутя разбросал подметенные дворником прошлогодние листья, накручивая пакеты и бумажный мусор, прокатился по дороге и, в конце концов, загадочно испарился.