Слепой секундант - стр. 10
– Здесь ее нет. А кабы пришла?
– Я спрятал бы ее в безопасном месте. Я побегу дальше искать ее…
– Подлец! – Гриша резко отворил двери угловой комнаты и стоял на пороге, едва не скрипя зубами от злости.
– Ты неправ! Потому я тебя прощаю! – крикнул ему Венецкий.
– В прощении твоем не нуждаюсь! Ты – тряпка! Дитятко, матушка розгой пригрозила?! Мы будем драться, слышишь?
– Изволь! Присылай секундантов!
– Соломин, секундантом будешь ты!
Этот обмен выкриками случился так быстро, что Андрей и слова сказать не успел. Лишь после того, как Гриша назвал его секундантом, дуэлянты перевели дух – и дали ему несколько мгновений.
– Беклешов, это невозможно. Ищи зрячего. От меня проку мало…
– Никого искать не стану. Ты знаешь, в чем дело, а другому объяснять – нет! Не желаю!
– Но я услышу разве что звон шпаг.
– Этого довольно. У вас найдутся две шпаги одинаковой длины, сударь? – спросил Гришу Венецкий с ледяной вежливостью.
– Непременно, сударь. Стойте тут, я принесу. – Гриша побежал к себе в спальню, где, надо полагать, хранил весь свой арсенал.
– Это нелепица, граф, – сказал Андрей. – Уходите, ради бога…
– Он оскорбил меня! – Венецкий сбросил шубу и стал выпрастывать руки из кафтана. – Ах, черт, как давно я не был в зале… А он, поди, каждый день фехтовал…
– Позвольте мне примирить вас. Хотя бы…
– Нет. Справлюсь.
– Вот они, – Гриша, войдя, протянул Соломину две офицерские шпаги, эфесами вперед, и помог их взять. – Сравни длину. Ведь одинаковы клинки? Это – все, что от тебя нужно.
– Сдается, да, – проведя по ним ладонью, ответил Андрей. – Но тут не место для шпажного боя. Вам и в меру встать невозможно. А если придется отступать? Я знаю твои комнаты – они и двух саженей в длину не будут.
– Значит, деремся на заднем дворе. Не то понабегут доброхоты. И будет нам вместо дуэли полковая гауптвахта, – Гриша рассмеялся. – Дядя Еремей, ты куда спрятался? Веди барина с нами на двор!
Венецкий и Гриша выбежали во двор, сильно озадаченный Еремей вывел следом своего барина. Вечер был морозный, медленно падал легкий снежок, словно снеговая туча в небесах еще не решила, просыпаться ей сейчас или погодить до ночи.
– Это что? – спросил Венецкий, увидев большой темный круг на снегу от недавно вычищенного ковра. – Это нам, пожалуй, подойдет. Становитесь в позитуру, сударь. Господин Соломин, дайте знак хлопком в ладоши.
– Вы оба взбесились, – ответил Соломин. – Может, хоть на морозе остынете.
– Соломин, я Христом Богом заклинаю тебя, – взмолился Гриша. – Если я не буду биться за свою сестру, то кто же? Другого защитника у нее нет! Да решайся ты, наконец, не то мы оба замерзнем! Мы же в одних камзолах!
– Вы – два дурака. Вас столкнули лбами…
Андрей собирался что-то умное сказать о подлинном виновнике беды, о тайном виновнике, но Гриша был уже невменяем.
– Тебе-то чего бояться? – крикнул он. – Ты трус, да? Соломин, ты трус?
Этот нелепый упрек Андрея разозлил, и он хлопнул в ладоши. Тут же звякнули клинки.
Дуэль под снегопадом была красива – до той поры, когда Гриша сделал выпад, а Венецкий как раз оступился на снегу. Обороняясь, граф неловко взмахнул шпагой, и острие чиркнуло по Гришиной шее. Из раны вылетела пульсирующим фонтанчиком алая кровь.
– Батюшки мои! – закричал Еремей и кинулся зажимать рану, призывая во весь голос Ивашку, чтобы нес бинты, платки, все, что подвернется под руку.