Следуй за белым котиком - стр. 2
«Скрип-скрип».
Кабинет себе Алиса сделала такой, как хотела. Светлый, с окнами, выходящими на оживленную улицу, зеркальными снаружи и дымчатыми изнутри, с огромным столом, на котором вечно был беспорядок, и отдельной лежанкой для Чешира. Тут же стоял и многоярусный кошачий домик, однако Чешир его презирал и укладывался там, только если пребывал в плохом настроении. Остальное время он проводил на лежанке или прямо на столе, среди бумаг, набросков и тканей. Алиса всегда поражалась тому, как немаленький, в общем-то, кот (восемь драгоценных кило!) умащивается на крохотном свободном пятачке, подогнув под себя лапы и презрительно щурясь на жалкий, недостойный мир. Алиса Чеширу в таких случаях напевала: «Ах, какое блаженство знать, что я – совершенство, знать, что я – идеал!» [5] Потом, правда, изящный котик решал переместиться, и на пол летело все: лоскутки, наброски, сам Чешир…
Лика поставила переноску на пол и открыла дверцу. Чешир не спешил выходить. Ему не понравились запахи в такси, долгая езда в незнакомой машине и то, что хозяйка отвлеклась на свое шварканье карандашом по бумаге, а не на поглаживание драгоценного кота. А может, Чешир просто был сонный. Ночью его одолевали заботы: тыгыдык и новый цветок, который Алиса купила в порыве заботы о растениях и поставила вне зоны досягаемости. С трех до пяти часов утра Чешир планомерно решал вопрос, как сделать зону более доступной.
– Кофе Маня сейчас принесет, – сказала Лика, оставляя дверь приоткрытой. – Давай я пока расскажу, что по заказам.
– Для школьного театра я все привезла.
– Да, мальчики сейчас проверят, запакуют и отправят. Значит, так. Два корпоратива, один девичник – ну, этих я в аренду перераспределю – и спектакль «Маугли», областной театр ставит.
– Когда спектакль?
– Через полгода, они заранее озаботились. Думаю, надо взять, их режиссер написал, наши клиенты.
Лику Алиса любила за многое. За бешеную работоспособность, за умение укладывать ее в рамки рабочего дня, за преданность делу и за то, что иногда Анжелика Моисеева все-таки отбирала у Алисы Воронцовой бразды правления, которые та не любила кому-либо отдавать. Лика пришла через полгода после основания ателье и спасла начальницу от бесконечных завалов, странных звонков и требовательных клиентов. Помощница обладала также редко встречающимся умением отделять своих от чужих – клиентов, с которыми будет приятно сотрудничать, от тех, кто доставит проблемы. Алиса видела людей сшитыми из разноцветных кусочков и работала с ними, когда ее устраивал узор; Лика видела их по-своему, но чуйка у нее включалась безупречно. Если говорит, что с режиссером можно работать, значит, не просто можно, а нужно. Значит, проект будет интересный. С неинтересными Алиса предпочитала не связываться.
Маня, офис-менеджер, или, как ее ласково называли в «Зазеркалье», диспетчер вдохновения, принесла поднос с кофе, немыслимым чудом умостила его на столе, мурлыкнула что-то и ушла, закрыв за собой дверь. Лика молчала. Алиса успела дотянуться до чашки, сделать первый глоток – язык, конечно, обожгла! – и тогда помощница, словно через силу, произнесла:
– Но́вак ушел.
– В смысле? Куда ушел?
– Выпей еще кофе, пожалуйста… Вчера вечером мне позвонил Борис Анатольевич. Я трубку в нерабочее время, как ты знаешь, брать не люблю, но это же Новак. Ответила, а он мне: так и так, Анжелика, дозвониться до Алисы не смог, сообщаю вам, что наша компания прекращает с вами сотрудничество. Ничего личного, просто у нас векторы изменились, ветры новые подули… ну, что там еще говорят в таких случаях? Я эту словесную мишуру даже не слушала. Спросила: «Борис Анатольевич, как же так? Мы с вами уже несколько лет, с самого начала, где вы еще такие костюмы для своих аниматоров найдете?» Он вздохнул тяжко-тяжко, – Лика изобразила, как именно, – и говорит: «Что поделаешь, Анжелика, это были лучшие наши с вами годы!» Как будто он не сам решил контракт разрывать, а его гангстеры заставили.