Следуй за белым котиком - стр. 1

Я пытаюсь разучиться дышать,

Чтоб тебе хоть на минуту отдать

Того газа, что не умели ценить,

Но ты спишь и не знаешь…

Что над нами километры воды,

И что над нами бьют хвостами киты,

И кислорода не хватит на двоих.

Я лежу в темноте.

Слушая наше дыхание,

Я слушаю наше дыхание.

Я раньше и не думал, что у нас

На двоих с тобой одно лишь дыхание [1].

«Nautilus Pompilius»

© Полянская Н., текст, 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Из окна такси Алиса смотрела на провода.

Они рассекали небо – васильково-синее, как Большая голубая дыра в центре атолла Лайтхаус-Риф. Однажды Алиса, увлекавшаяся в то время посткроссингом [3], получила открытку из Белиза; на фото бессовестно сиял аквамариновый провал, окруженный скромным кольцом суши. Глаз моря смотрел на Алису, бесконечно далекую от него, вглядывался, оценивал. Она боялась глубины. Именно поэтому открытка до сих пор пришпилена к пробковой доске над домашним рабочим столом.

Раньше, глядя вверх, Алиса видела небо – синее, голубое, розовое, атласно-алое.

Теперь она видела провода.

Зачем их столько? Они режут просыпающееся небо на неаккуратные ломти, мельтешат в глазу, тревожно мешают. За ними не видно, какие там, наверху, нежные перистые облака и как там просторно и свободно, не то что тут, на земле. Тут утренние пробки на Васильевском острове, спешащие к метро пешеходы, которым не до весны и неба – успеть бы на работу. Алисе тоже нужно успеть. Без нее никак.

Чешир то ли мяукнул, то ли зевнул в переноске, и Алиса просунула к нему палец через решетку.

– Потерпи. Скоро приедем.

– Авария впереди, – извиняющимся тоном сказал водитель. Он был пожилой, со своего места Алиса видела чисто выбритую щеку и седой висок. – Кто-то, видать, торопился. Можем свернуть направо и вот здесь проехать, – он ткнул пальцем в навигатор, – но это вам выбирать.

– «Ни страны, ни погоста не хочу выбирать. На Васильевский остров я приду умирать» [4], – продекламировала Алиса. Водитель усмехнулся и бросил на нее быстрый взгляд. – Давайте уж постоим. Все равно ведь, в какой пробке?

– Все равно, – согласился таксист и, не удержавшись, посмотрел на переноску. – Это кто у вас там, котик?

– Чеширский.

«Если бы не костюмы, поехали бы мы с Чеширом на метро, – подумала Алиса. – Потолкаться, конечно, пришлось бы, зато одну станцию проехали – и на месте. Или хорошо бы наконец изобрели такси на воздушной подушке, как в «Пятом элементе». Хотя там тоже трафик был плотный. Очереди – это у нас в крови».

Машины сдвинулись и снова замерли. Радио мурлыкало о пылинках звезд, которыми покроется небо, и Алиса подумала: надо уговорить Тимура съездить за город, когда потеплеет. Они уже сто лет никуда не выбирались. Поваляться на пледе, глядя вверх, съесть неполезную еду и поболтать ни о чем.

Потом Алиса представила: а что, если платье?.. Подклад из серебристого атласа, сверху – шелковый шифон – пожалуй, ампарский синий. По нему пустить звезды: серебряная нить, искусственный жемчуг. Может, парад планет? Ладно, это потом. И обязательно пояс, расшитый веточками цветущей черемухи. На нижнюю юбку «посадить» тканевых мотыльков: так их не видно, а вот при определенном освещении будет казаться, что они притаились и шевелят крыльями. «Майский звездопад».

Алиса поспешно выхватила из сумки блокнот и начала рисовать.

Так увлеклась, что не заметила, как пробка закончилась.

– Приехали, барышня, – сказал таксист. – Помочь вам выгрузиться?

– А? Нет. Сейчас придут, помогут.

Из дверей ателье уже выглядывала Лика, махая кому-то рукой – дескать, бегом на помощь!

Алиса сунула блокнот в сумку, подхватила переноску с Чеширом и задом выбралась на улицу.

Как бы хотелось изящества! Королевской стати, чтобы надеть то платье из торопливого наброска в блокноте; и плавных, текучих движений, как у пантеры. Иногда Алиса всерьез думала о том, чтобы поучиться у какой-нибудь кошки. Только не у Чешира. Если она пойдет по его стопам, бардак в квартире возрастет многократно.

– Давай я возьму, – Лика перехватила переноску с Чеширом. – В кабинет его?

– Как всегда.

– Угу. Алис… надо поговорить.

Алиса всегда очень точно чувствовала оттенки – тканей, цветов, звуков. Могла уловить в голосе собеседника холодность и подозрительность, хотя внешне он был сама любезность, и обычно определяла, когда ей лгут. Только с Тимуром всегда выходила осечка, да и то…

Однажды Алиса в бездумном скроллинге соцсетей открыла видео с орущим коростелем. Скрип-скрип, скрип-скрип – так трещат ставни в покинутом доме, одиноко и тревожно. Алисе показалось, что похожий скрип слышен сейчас в звонком голосе Лики, и довольно громко.

– Давай в кабинете.

– Доброе утро, Алиса Мироновна!

– Доброе утро!

Приветствия осыпались разноцветными лоскутками. Внутри стало ярче, приятней. Ателье всегда было спасением, и разорванность, разрезанность проводами затихала, стоило сюда войти.