Сладкое лето - стр. 35

— Ни за что не поверю, что в такую маленькую Асю поместится целых два огромных стейка.

Он прошел в комнату, пытаясь меня обнять, но в одной руке у него была упаковка стейков, а в другой бутылка. Но он и телом умел притереться так, языком проникнуть между моих губ так, мурлыкнуть на ухо так… что обычные объятия казались чересчур невинными, и хотелось большего.

— Ты же помещаешься… — безбожно польстила я ему. — А тут какие-то стейки.
— Ладно, за такие слова готов отдать тебе оба. На твоей плите их можно жарить, или она только для священных капкейков?

— Если жарить будешь ты, то можно все. Не откажусь, если наваришь борща и навертишь голубцов на месяц вперед, а то мне вечно некогда, — внесла я предложение.

— Неужели ты думаешь, я доверю готовить мясо женщине? — Макс не сдавался. Молодец какой, а.

— Я еще предлагаю не доверять женщине мыть посуду и плиту после приготовления мяса, — нанесла я последний удар.

— Коварная!

— Приземленная, — уточнила. — Кстати, там в раковине еще несколько мисок и лопаточек. Можешь их тоже помыть.

— Ты меня убиваешь! — проворчал Макс, но мужественно направился к раковине.

— Говорят, еще ни один мужчина не был убит женщиной во время мытья посуды.  

Я выложила мясо на бумажные салфетки, открыла вино и с наслаждением наблюдала как Макс, скинув футболку, чтобы не замочить, действительно очень ловко и тщательно моет мои миски и венчики миксера. И даже не пытается изобразить, что совершенно не умеет это делать и сейчас перебьет всю посуду, как делали некоторые мои знакомые.

Мышцы на его широкой загорелой спине перекатывались под кожей как у ягуара или горного льва. Это было чертовски сексуально — даже лучше, чем если бы он делал упражнения с гантелями.  Мускулы, работающие вхолостую, прокачка ради прокачки, никогда не будут выглядеть такими красивыми, как те, что заработаны честным трудом. Мне кажется, любая женщина отличает их интуитивно. А любой тренер — по форме мышц.

Я подошла и обняла его сзади, прислонившись щекой к этой горячей загорелой спине, пахнущей песком и специями, и сама замурлыкала как кошка. Но сначала, разумеется, я дождалась, пока он вымоет большую часть посуды.

Макс развернулся, вытирая мокрые руки об джинсы:

— Что, моя ледяная фея, я заслужил кусочек мяса из твоих рук и глоток вина из твоих уст?

Он взял ладонями мое лицо и глубоко поцеловал в губы.

— Эй, а мясо? — пробормотала я, когда поцелуй и не подумал кончаться, а руки неуклонно поползли вниз.

— Сначала отжарю тебя, а потом его, — хмыкнул он.

— Это звучит скорее странно, чем развратно, — заметила я.

— Да наплевать, — мотнул головой Макс. — Хочу тебя. Сейчас.

Я знаю. Я все знаю.

Как это — влюбляться не в тех, в кого стоит. Когда сжимаешь в ладони телефон, так что он нагревается и начинает обжигать кожу, но все равно не звонит.

Когда выходишь с утра из чужой квартиры и садишься в такси — и все это с ножом в сердце.

Когда просыпаешься с ощущением невероятного горя и первые пять минут только глотаешь слезы. Потом вспоминаешь, что никто не умер, просто — он тебя не любит.

Когда обжигаешься о чужую кожу, когда кажется, что она покрыта кислотой, но все равно продолжаешь обнимать.

Когда знаешь, что потом обязательно будет больно, но готова заплатить за крошечный кусочек счастья сейчас.