Сладкая парочка - стр. 10

― Д-да, ― от взволнованности терять чистоту голоса и начинаю сипеть.

― Миша остался с ней?

Я сглатываю ком в горле.

― Да, мам. Кто же еще.

― В следующий раз обязательно приходите к нам все вместе. Вы тоже, как-никак, без пяти минут женатая парочка.

Я тру лоб, мычу: «Ага» и натягиваюсь, как гитарная струна, когда улавливаю слухом перебивающие друг друга голоса и отчетливые шаги.

Жаров появляется в компании своего отца. На первый взгляд Николай Григорьевич внушает безмолвный трепет. Крупного телосложения брюнет, с грубыми чертами лица и бравой осанкой. Глаза ― один в один, как у Жарова, а взгляды отличаются. Мамин жених цепляет пронзительностью, невозмутимостью и мудростью взгляда.

Еще Паша ниже ростом, жилистее и симпатичнее. Гораздо симпатичнее. Ему бы красоваться на обложках мужских журналов типа «GQ».

― Коленька, познакомься с моей Владой, ― мама выключает духовку, бросает полотенце на стол и идет к своему возлюбленному. Она выглядит настоящей дюймовочкой в комбинации с великаном Серпуховым, и это зрелище не вызывает ничего, кроме умиления.

Николай Григорьевич вручает сыну литровую бутылку высокоградусного напитка, спешно проводит рукой по брюкам кремового оттенка и тянет ко мне.

― Я ждал нашей встречи, Влада, ― на удивление его бас бархатистый и глубокий, а от улыбки веет теплотой, какую дарует кашемировый плед холодными осенними днями.

― Взаимно, Николай Григорьевич, ― я тяну уголки губ вверх и протягиваю в ответ свою ладонь.

Рукопожатие получается крепким, но сильнее меня сжимает в тисках полная растерянность, как продолжить знакомство.

Как заезжая пленка крутится мысль, что этот солидный мужчина ― родной дедушка Леры. И здесь ее родной отец. И с вероятностью в девяносто девять процентов наши скромные семьи в ближайшем времени породнятся.

Ситуация из ряда вон выходящая.

Когда я начинала свой путь лжи, то и предположить не могла, что все обернется сегодняшним днем.

Мама касается пальцами своей прически и возвращается к духовке.

― Мальчики, садитесь, ― разрушает неловкую паузу деловитостью, с которым отдает распоряжение. ― Влада, помоги мне с уткой.

6. Глава 6

ВЛАДА

Самый худший и сумасшедший вечер в моей жизни.

Несмотря на теплую атмосферу, увлекательные рассказы и нескончаемые улыбки, от ширины которых сводит скулы ― все это незаменимые атрибуты прекрасного досуга, ― я бы предпочла очутиться у жерла вулканической горы и стать непосредственной свидетельницей мощного выброса раскаленной магмы из недр твердых пород.

Не знаю, замечают ли Паша и его отец странности в моем поведении, однако от проницательности мамы это не укрывается. Она то и дело с подозрительным прищуром глядит в моем направлении, когда, например, я перебираю пальцами по столу, мну в ладонях сервировочную салфетку, или ни с того ни с сего перекладываю столовые приборы с места на место. Вспыхивающий маниакальный перфекционизм появляется каждый раз при сильном стрессе.

Видит, что я нервничаю, и сводит брови к переносице, поджимая чуть плотнее рот. Изображает, будто увлеченно и внимательно слушает анекдотическую историю Паши, но из продемонстрированного интереса лишь процентов двадцать-тридцать правдивы. Остальная львиная доля сосредоточена на моих неугомонных руках.

Маме не терпится вывалить на меня щедрую порцию вопросов с требованием объяснить причину беспокойства. Нас ожидает серьезный диалог, когда застолье подойдет к концу, и это единственное, что заставляет меня не хотеть как можно скорее соскочить со стула и отправиться на другой континент… да хоть к пингвинам на Южный полюс, лишь бы сын Николая Григорьевича не добрался до меня.