Сладкая обманщица - стр. 28
– Я туда и обратно. А ты пока выпей чай и постарайся успокоиться. И не впускать в свою комнату тех, кто может тебя огорчить, – добавляет она напоследок и выходит.
На лице Норда расползается недобрая и кривая улыбка. Он кажется человеком слишком уверенным в себе и своих возможностях, повидавшем многое и уставший от всего настолько, что уже ничто не способно вызвать у него удивление, не говоря уже о чувстве страха. В его организме явно переизбыток адреналина.
– Мисс Саммерс, – обращается ко мне Глэдис, намереваясь уйти, – обязательно выпейте чай.
– Спасибо. Так и сделаю.
Она явно постеснялась добавить: «Только не вздумайте выливать его на голову мистера Стаффорда».
Проводив Глэдис угрюмым и молчаливым взглядом, Норд, не спросив у меня позволения, неспешно заходит в мою комнату. С ним она моментально уменьшается в размерах. Светлый льняной костюм свободного кроя сидит на нем идеально. Сквозь тонкую ткань просвечивается загорелая кожа, на фоне теплого света, льющегося из открытых балконных дверей, отчетливо вырисовывается силуэт красивого и рельефного тела. Очередная несправедливость этого мира: холодным и безжалостным достается слишком впечатляющая внешность.
На комоде заряжается мой телефон, рядом с ним золотые украшения в открытой бархатной шкатулке и темный флакон Versace Crystal Noir. Не знаю, что именно, но что-то из этих вещей похищает взгляд Норда. На несколько секунд, что кажутся мне слишком продолжительными в условиях полной тишины, он замирает на месте, а после, издав низкий и сдержанный вздох носом, подходит к балконным дверям и останавливается, когда всколыхнувшиеся занавески задевают его ноги.
– Ты нервничаешь? – спрашивает и лениво оглядывается на меня. – Твоя дорогая подруга посоветовала тебе успокоиться.
– Мои чувства с нервозностью не связаны.
Теперь Норд разворачивается, а мои слова моментально оборачиваются обманом. От нервозности, что этот мужчина вселяет в меня, кровь внутри застывает, как цемент.
– А с чем тогда связаны твои чувства? – спрашивает. – Ты удивлена? Обескуражена?
– Значит, ты не извиняться пришел?
– А я тебя как-то задел? – Широкая бровь поднимается в фальшивом удивлении. – Я сказал правду. Разве это мои проблемы, что ты находишь её обидной?
– Знаешь, что интересно, – демонстрирую улыбку. – В присутствии Оуэна ты превратился в мышку, которая даже пискнуть не решилась. Зато, когда дяди нет поблизости, ты становишься таким смелым, что кашляешь, чихаешь и выплевываешь оскорбление за оскорблением.
– Констатировать очевидное – не значит оскорблять. У моего дяди поехала крыша, и я говорил ему об этом неоднократно. Более того, я буду повторять это ровно столько, сколько потребуется, чтобы твоя дорогая подружка вернулась туда, откуда она пришла. Я понимаю, – говорит Норд таким тоном, словно я недоразвитая, – она притащила тебя сюда в качестве моральной поддержки, ведь на любой войне важно иметь союзника. В одиночку противостоять силам правды крайне сложно. Почти невозможно, Пейдж. – От звука собственного имени меня передергивает. В его устах оно звучит пугающе холодно. – Мне кажется, ты сообразительнее своей подруги и потому, я скажу это тебе, а ты передашь мои слова ей на том языке, который она в силах понять. Я уверен, тебе без труда удастся донести до нее основную суть.