Сладкая обманщица - стр. 29
Норд делает медленный шаг в мою сторону, а мне стоит не малых усилий заставить себя стоять на месте ровно и неподвижно. Я бы очень хотела спрятаться от тяжелого взгляда, похожего на черные тучи, окутавшие всю землю. С каждым его шагом мне становится труднее дышать, он просто расплющивает на пылинки мою былую выдержку, сохранять которую мне ещё никогда не доводилось с таким трудом, как сейчас.
Остановившись прямо передо мной всего в нескольких сантиметрах, Норд берет меня за подбородок пальцами и заставляет поднять к нему голову. Прикосновение властное и требовательное, но давление пальцем едва ощутимо. Мои губы невольно приоткрываются, когда меня встречает напряженный и прохладный взгляд карих глаз. Я даже не чувствую его запах, потому что просто не могу дышать.
– У меня особое чутье на лжецов. Они источают особенный запах, и я его прекрасно чувствую. А от твоей подружки просто смердит. Её безупречный облик, который она пытается здесь всем втюхать, очень пострадает, когда я возьмусь за дело. Настолько, что она не сможет вернуться к своей прошлой жизни и деятельности. Придется зарабатывать на улице, бороться за место, отстегивать головорезам, сутенерам, терпеть убытки, когда клиентом окажется какой-нибудь разводила. Я многое могу, – произносит Норд, заглядывая в мои глаза. Если он ищет в них страх, то вот, пожалуйста, сверкает на белоснежном блюдечке. – Обслуживать дядю – одно. Желать выйти за него замуж – совсем другое. В первом случае, я проявляю щедрость. Я дядю люблю, пусть развлекается в свое удовольствие. Во втором – необходимую жестокость. Если для твоей подруги дорога её фальшивая репутация и будущее, у нее есть четыре дня для того, чтобы исчезнуть из жизни моего дяди. У нее есть целых четыре дня, – повторяет Норд настойчиво, – чтобы раскрутить его на дорогие подарки, но потом она должна убраться отсюда. Будет она объясняться с ним или нет – неважно. Если через четыре дня она не исчезнет, её ждет ад. И она точно знает, какой именно.
«Я многое могу».
«Её ждет ад».
Короткие фразы множатся в моей голове, повторяются и повторяются, от громкости лопаются перепонки. Кровь настолько густеет от ужаса, что сердце уже не в силах её перекачивать. Норд не шутит. Он возвышается надо мной, как гора, укрытая темными и низкими облаками, а я, едва ли начав восхождение, уже задыхаюсь от недостатка кислорода.
– Более того, – будто вбивая последний гвоздь, добавляет Норд, – ты пострадаешь вместе с ней. Сейчас вы два сапога пара. И рискуете стать подругами по несчастью. У тебя слишком милое личико для работы на опасных и ночных улицах Сиэтла. Подумай об этом.
Норд бесшумно выходит из комнаты, а я так и стою, вбитая в паркет из какого-нибудь экзотического дерева за баснословную стоимость. Мои губы невольно вздрагивают, тошнота поднимается к самому горлу и просто удержать её уже не получится. Воцарившуюся тишину нарушает короткий звук уведомления. Прижимая ладонь ко рту, бросаю взгляд на экран телефона. Ох.
Стремглав несусь к унитазу и извергаю из себя этот слишком продолжительный и странный день.
На мой банковский счет поступили пятьдесят тысяч долларов. Сорок – за день. Десять – в качестве бонуса за игру, в которой я рискую понести поражение. Причем, в самое ближайшее время, поскольку Норд Стаффорд далеко не такой добросердечный и наивный, как его дядя.