Слабость Виктории Бергман (сборник) - стр. 10

Пять минут на отдых.

Она закрыла глаза.

Мертвый мальчик лежал на секционном столе из нержавеющей стали, и Иво Андрич видел, что, помимо сотен небольших уплотнений, его руки сплошь исколоты шприцами. Будь следы от уколов сконцентрированы у локтевых сгибов, Иво, возможно, предположил бы, что мальчик, невзирая на юный возраст, злоупотреблял наркотиками. Но следы присутствовали на обеих руках и к тому же располагались беспорядочно, как будто мальчик оказывал сопротивление. Это подтверждал и обломок иглы, обнаруженный в левой кисти.

Однако самым поразительным было то, что у мальчика отсутствовали гениталии.

Иво Андрич отметил, что их отрезали очень острым ножом.

Возможно, скальпелем или бритвой.

После первого обследования в патологоанатомическом отделении в Сольне[5] Иво Андричу стало совершенно ясно, что ему потребуется помощь коллег из Государственной судебно-химической лаборатории.

Тело, вероятно, сильно накачано отравляющими веществами – он понял, что ночь ему предстоит долгая.

В кабинете Жанетт возник Хуртиг со взятой у дежурных записью загадочного утреннего разговора. Он протянул ей диск и сел. – Ты поговорил с теми, кто нашел мальчика? – спросила она, потирая полусонные глаза.

– Разумеется. Его нашли двое коллег, которые, согласно рапорту, прибыли на место часа через два после поступления сигнала. Дежурные не спешили с вызовом, поскольку заподозрили, что это шутка.

Жанетт вынула диск из чехла и вставила его в компьютер.

Разговор продолжался двадцать секунд.

– 112, что у вас случилось?

Раздался треск, но голоса было не слышно.

– Алло! 112, что у вас случилось?

Телефонистка выжидала. И вот стало слышно, как кто-то напряженно дышит.

– Я только хочу сообщить, что в кустах на Турильдсплан лежит мертвый парень.

Язык у мужчины заплетался – он явно находился под воздействием алкоголя или наркотиков, отметила про себя Жанетт.

– Как вас зовут? – спросила телефонистка.

– Не важно. Но ты понимаешь, что я говорю?

– Да, я поняла, вы говорите, что на Булидеплан лежит мертвый человек.

– Я сказал Турильдсплан! – возмутился мужчина. – Труп в кустах у спуска в метро на Турильдсплан.

Все стихло.

– Алло? Алло? – с сомнением повторяла телефонистка. – Не надо быть Эйнштейном, чтобы предположить, что звонили откуда-то поблизости от метро, – нахмурившись, произнесла Жанетт.

– Естественно. Но в случае…

– В каком еще случае? – Жанетт сама услышала, сколько раздражения прозвучало в ее голосе, но она так надеялась, что запись разговора даст ответ хоть на какой-нибудь вопрос. Снабдит ее чем-нибудь, что можно бросить в пасти начальника полиции и прокурора.

– Извини, – сказала она, но Хуртиг лишь пожал плечами. – Поговорим об этом завтра. – Он встал и направился к двери. – Лучше поезжай домой, к Юхану и Оке.

– Спокойной ночи, до завтра, – отозвалась Жанетт с благодарной улыбкой.

Когда за Хуртигом закрылась дверь, она набрала номер своего шефа Денниса Биллинга.

Начальник управления снял трубку после четырех сигналов.

Жанетт рассказала о покойнике, мумифицированном мальчике, об анонимном звонке и о том, что удалось выяснить в течение дня и вечера.

Иными словами, ничего существенного она сказать не могла. – Посмотрим, что даст обход домов, и еще я жду, к какому заключению придет Иво Андрич. Хуртиг поговорит с отделом по борьбе с насилием, ну, как обычно.