Сквозь войну и руины - стр. 66
– Да, есть. Но они очень далеко отсюда.
Корен кивнула.
– Значит, ты хочешь остаться? Хочешь сражаться?
– Я не… не знаю, – ответила Элла, не забывая о стали, касавшейся шеи. – Мне нужно поговорить с Таннером. Он все, что у меня здесь есть.
Элла почувствовала ворчание Фейнира. Кроме тебя. Нет никого такого, как ты.
– Рано или поздно тебе придется принять решение, Элла.
Элла укусила изнутри щеку, пытаясь погасить вспыхнувшее раздражение. У нее не получилось. Она подняла руку и отбросила клинок Корен от своей шеи. Потом придержала язык, изгибая его во рту, как учила мать. И хотя раздражение было достаточно сильным, Элла не стала считать до пяти.
– Проклятие, какой смысл в этом поединке? Ты хочешь избить меня до синяков? Чего ты добиваешься?
Корен молча смотрела на нее и не спешила с ответом, но, после паузы, убрала свой меч в ножны.
– Я должна знать, каковы твои намерения.
– Ты вполне могла спросить! – Элла вскинула вверх руки, не пытаясь скрыть разочарование.
– Разговоры получаются более откровенными, когда в них участвует сталь. – Корен пожала плечами. – Твоему быстрому разуму труднее находить ответ, когда ты размахиваешь клинком. – Корен подхватила сумку, оставленную на скамье, и закинула ее на плечо. – Надеюсь, Таннер скоро придет в себя, Элла. Но даже если этого не случится, тебе все равно придется принимать решение. А сейчас у меня другие дела.
– Что? Ты даже не… – Элла замолчала, когда Корен зашагала прочь, оставив девушку в одиночестве.
Даже Фейнир был смущен. Волкобраз посмотрел вслед Корен, потом подошел к Элле и потерся головой о ее бедро.
– Пойдем, проверим, как дела у Яаны.
Яана находилась там же, где Элла оставила ее вечером, сидела на кровати Таннера в лазарете. Ее угольно-черные волосы были перевязаны бечевкой, вокруг глаз залегли темные круги. Яана положила ногу на ногу, на постели валялись бумаги.
Женщина даже не повернула головы, когда в лазарет вошли Элла с Фейниром. Она продолжала перебирать листки бумаги, точно ястреб, который высматривает жертву.
– Как он? – спросила Элла, останавливаясь возле кровати Таннера и глядя на то, как медленно поднимается и опускается его грудь. Он выглядел заметно лучше, чем в тот момент, когда появился здесь. На нем была свежая одежда, кровь смыли, большая часть царапин на теле успела зажить, а более серьезные раны больше походили на старые шрамы.
Яана оторвала взгляд от бумаг и некоторое время смотрела на Таннера, потом взглянула на Эллу.
– Лучше, – сказала она, и слабая улыбка коснулась ее губ. – Я видела, как двигаются его глаза под веками, из чего следует, что ему снятся сны. Он скоро вернется к нам. Таннер выживет. Он сильный.
Элла кивнула и положила руку на запястье Таннера.
– Так и есть. Как и Рэтт.
Холод в глазах Яаны, который появился в ту ночь, когда они вырвались из Бероны, слегка отступил.
– Если он походил на Таннера, значит, Рэтт был хорошим человеком.
– Да. – Элла почувствовала, что по ее щекам вот-вот потекут слезы, и тряхнула головой. Она уже достаточно плакала. – Что это?
– Письма. – Яана принялась перебирать листы бумаги, раскладывая их в ряд. – Мы начали перехватывать сообщения от восточных городов по побережью Молний.
– У Империи возникли подозрения?
На лице Яаны появилась довольная улыбка.
– Сейчас они заняты сражениями с араками и восстанием на Юге. Вероятно, скоро у них возникнут подозрения, но пока мы перехватываем почти все сообщения. Те, что не представляют особого интереса, пропускаем, иногда добавляем кое-что от себя, чтобы у них не возникло подозрений сразу. Все другие оставляем у себя. Впрочем, я не очень понимаю, какие выводы мы можем сделать.