Сквозь войну и руины - стр. 54

Гаррамон отвел взгляд от коробочки, взял письмо и положил его на стол перед собой, потом провел пальцами по грубой бумаге и гладкому воску, которым письмо было запечатано.

Когда Фейн в первый раз пришел к нему и рассказал о Ристе, молодом человеке, которого нашел герольд Азрим, юноше, который не только обладал огромным потенциалом, но также близко дружил с мятежным дралейдом, Гаррамон без колебаний согласился сделать то, о чем его попросили. Он присягал на верность Империи, Фейну и Спасителю – всегда. К тому же юноше повезло. Когда Гаррамон попал в Орден, проходить обучение под руководством мага считалось высочайшей честью, доступной для человеческого ребенка – выше было только стать дралейдом.

Гаррамон постучал пальцем по восковой печати – послышался четкий звук, и бумага затрепетала от повторявшегося соприкосновения с поверхностью стола. Юноша напоминал Гаррамону собственного сына, Малина. У обоих мальчиков была удивительная тяга к знаниям и стремление вперед. Одинаковая упрямая решимость.

Гаррамон снова вытащил пробку, налил в стакан виски и опустошил его содержимое одним глотком.

– Мы делаем то, что должно.

Данн втянул в себя тяжелый влажный воздух леса, и тот застрял у него в горле, точно мокрый носок. В небе, над сплошным пологом листьев, раздавались раскаты грома. Отряд медленно продвигался вперед, преодолевая плотную листву, толстые лианы и огромные корни, торчавшие из земли, дорогу им освещал лишь свет балдира. Сейчас Данн был уверен лишь в одном – он от всей души ненавидел Темнолесье, или лес Аравелл, или как он там на самом деле назывался.

Здесь не было ничего хорошего, и Данна наполняло множество вопросов, на один из которых ему особенно хотелось получить ответ: что могло заставить эльфов жить в таком месте?

– Я его не вижу, а ты? – прошептал он, придерживая поводья Друнира, наклонившись поближе к лошади, шагавшей рядом.

Лошадь промолчала, впрочем, ничего другого Данн не ожидал. Но даже без слов животное, пожалуй, являлось едва не лучшим собеседником во всем отряде.

Тэрин и Эйсон шли слева от Данна. Впереди, словно кошки, легко двигались Алеа и Лирей, перед ними парила сфера, испускавшая белый свет. Анган Балдон принял форму волка и шел справа от Алеа, не опережая эльфиек, его холка находилась примерно на дюйм выше головы Алеа.

– Тэрин?

Эльф смотрел прямо перед собой.

– Тэрин? – Данн приподнял брови. – Тэрин, у тебя не получится. Я знаю, что ты меня слышишь.

Эйсон покачал головой и рассмеялся, что случалось с ним не слишком часто.

– Тэрин, пожалуйста, ради любви богов, ответь ему. Ты же знаешь, он не успокоится.

Тэрин повернул голову, некоторое время смотрел на Эйсона, потом на Данна и вздохнул.

– Надеюсь, его вопрос не имеет отношения к эльфам и бородам.

Несколько мгновений Данн боролся с искушением, но потом выбрал другой вопрос.

– Нет, хотя у меня еще остались вопросы на эти темы.

– У тебя всегда есть вопросы, Данн, – проворчал Тэрин.

– Чистая правда. Чего вы боитесь? Барды у нас дома рассказывали, что здесь обитают существа бездны, которые ради развлечения сдирают плоть и пожирают кости. Если это так, то почему мы тут?

Тэрин вздохнул, задумался и наклонил голову в сторону.

– В каждой истории есть своя толика правды, Данн. Именно на ней основаны все мифы и легенды. Лес наполняет старая магия. Она была здесь задолго до того, как эльфы построили город Аравелл. И на самом деле она одна из причин, по которым они выбрали это место, – лес стал дополнительной линией защиты, если пожелаешь. В его глубинах… бродят духи. На древнем языке мы называем их алдитмарами. Они не добрые и не злые. Они просто есть. Как они появились, я не знаю. Но каким бы ни было их происхождение, они яростно защищают свои владения. Даже рейнджеры Аравелла могут безопасно путешествовать по лесу только в сопровождении анганов из клана Двалина. Каким-то образом клан Двалина достиг взаимопонимания с духами. И только нитрандиры не дают духам войти в город.