Сквозь войну и руины - стр. 53
– Твой город Кингпассе осажден араками, которые хотят собрать урожай, – голос Азрима звучал резко и жестко, каждое слово он произносил немного дольше, чем следовало, дыхание было хриплым.
Если Кингпассе пал, он станет первым городом, который сумели разорить звери. Фейн не скрывал пылавшей в глазах ярости, заходили желваки на его челюстях.
– И каков исход сражения? – спросил император.
– Пока город устоял. – Голубоватый язык герольда облизнул хрупкие губы, как будто смаковал слова, которые сейчас с них слетят. – Люди говорят о Драконьей гвардии, которая их спасла.
– Драконья гвардия? Эльтор не мог мобилизовать ее так быстро. Он… – Фейн смолк, и Гаррамон понял, что он имел в виду.
– Дракон с белой чешуей, – прошипел Азрим. – Мужчина, чьи глаза стали пурпурными. Его называют Стражем Варина.
Гаррамон на мгновение положил ладонь на массивную деревянную дверь своего кабинета, остановив взгляд на мерцавшее золотой эмблеме Круга – два тонких концентрических кольца с шестью меньшими, массивными кольцами, вписанными через равные интервалы, – украшавшей дерево. Тяжело вздохнув, он распахнул дверь.
Его встретил знакомый запах пергамента и жженых поленьев, к которому тут же добавился аромат стоявшей на письменном столе свечи. Гаррамон прошел мимо книжного шкафа из дерева румара, занимавшего ближайшую стену, и опустился на деревянный стул, за письменным столом – далеко не самый удобный. Массивный и жесткий, без обивки и подушки, он всякий раз скрипел, когда Гаррамон вставал или садился, но его стул устраивал. Будь он удобным, Гаррамон садился бы на него чаще – именно по этой причине кожаные кресла у камина отнимали у него так много времени.
Он опустил руку, выдвинул ящик из правой части стола, где хранились два хрустальных стакана и средних размеров хрустальная фляжка, на три четверти наполненная виски из Дрифейна. Напряжение, возникшее в его мышцах во время вспышки Фейна в ответ на донесение Азрима, отступило, как только он посмотрел на нежно-коричневую жидкость.
Он взял один из стаканов, поставил на письменный стол перед собой и вытащил из фляжки пробку. Налив щедрую порцию сладкой жидкости, Гаррамон тут же вернул пробку на место, вдохнул земной аромат, когда поднес стакан к носу, подержал его так некоторое время, а потом осторожно вылил каждую каплю в рот.
Пока он держал виски во рту, острота притупилась, ароматы земли медленно рассеялись, и им на смену пришла сладость. Он проглотил напиток, жидкость обожгла горло, но приятное послевкусие осталось.
Гаррамон закинул голову назад и прикрыл глаза. Так он просидел несколько мгновений, потом вздохнул, открыл глаза и поставил стакан на письменный стол. Затем вынул из кармана небольшой железный ключ, кольцо которого было выковано в форме открытого круга с шестью маленькими шариками, вставленными через равные интервалы – имитация символа Круга, – засунул ключ в замок левого ящика стола, повернул его и услышал отчетливый щелчок.
В ящике хранилось несколько вещей: позолоченная коробочка из черненого дуба, в которой лежал флакон с Сущностью, кошелек, полный золотых монет, серебряное ожерелье с изумрудной подвеской и кремовый конверт, запечатанный пчелиным воском. Взгляд Гаррамона задержался на позолоченной коробочке с флаконом Сущности. Прошло уже немало времени с тех пор, как он в последний раз ощущал ее стремительное течение в своих венах, и у него появилось искушение открыть флакон, чтобы только ее почувствовать, но он его преодолел. Сладкая, как любая сила, жидкость была драгоценной, и ее не следовало расходовать напрасно.