Сквозь войну и руины - стр. 21
Кейлену следовало испытывать облегчение и радость. Его брат жив. Но сейчас он мог лишь с трудом удерживать рвавшийся наружу гнев. У него осталось так много вопросов, он хотел получить столько ответов. А Хейм ушел как ни в чем не бывало, оставив его одного.
Прежде чем Эрик успел задать хоть один из множества имевшихся у него вопросов, Кейлен услышал знакомый голос, нарушивший тишину:
– Дралейд.
Инстинкт подсказал Кейлену, что следует выхватить меч, как только он услышал голос Арканы Вардейн, однако он выронил оружие, когда помчался к Хейму. Он потянулся к Искре, но пульсировавшие нити оставались недоступными, даже попытка до них добраться отнимала последние силы. У него дрожали колени, и он с трудом стоял – только сила Валериса позволяла ему продолжать сражаться – тогда ему казалось, что его ничто не остановит. Но сейчас, когда кровь похолодела в венах, а все тело покрывали раны, и левая рука бессильно висела вдоль тела, он осознал, каким слабым стал.
– Не приближайся ко мне. – Кейлен вложил столько силы в свои слова, сколько у него оставалось, черпая их в кипевшей в груди ярости.
Он высоко поднял подбородок и повернулся лицом к Аркане.
Женщина сказала, что позволит им уйти, но люди нарушают свои обещания, а сейчас Кейлен был не склонен никому верить.
Как только он повернулся, Аркана опустилась на одно колено и склонила голову. Кейлен удивился бы, если бы у него за спиной не возвышалась могучая фигура Валериса, распахнувшего крылья, а из драконьей груди не вырывалось грозное ворчание. Даже сейчас, несмотря на охватившую его слабость, Кейлен чувствовал, как бьется сердце дракона, в котором зреет гнев. Он ощущал сильный запах крови. Валерис нагнул голову так, что она оказалась рядом с Арканой, и его дыхание отбросило ее волосы.
Маг подняла голову, ее лазурные глаза ярко выделялись на фоне бледной, испачканной кровью кожи. Несмотря на близость дракона, она даже не вздрогнула. И не отвела взгляда.
– Я не собираюсь причинять тебе вред. Я намерена выполнить свое обещание.
Внутри у Кейлена все дрожало, когда он смотрел на женщину, и он стиснул челюсти. Перед глазами у него возник образ Артима Валдлока, и он снова увидел свою камеру, ощутил голод и пустоту. Его наполнила жгучая ярость, и он услышал глухое рычание, вырвавшееся из груди дракона, почувствовал, как раздуваются его ноздри.
Кейлен бросил взгляд на Тармона, слегка кивнувшего, отчего его лицо исказила гримаса боли. Более всего он ценил советы Тармона. Кейлен не сомневался, что Эрик и Вейрил последуют за ним в бездну и обратно, и он за ними, но лорд-капитан, как всегда ему казалось, неизменно выбирал правильный курс, даже если путь скрывала пелена тумана.
Он сделал глубокий вдох и заставил отступить ярость, похоронив ее в самом темном уголке своего разума. Когда Отмеченные Кровью спрыгивали со зданий, а орда араков вывалилась на площадь, Аркана сражалась с ним бок о бок. Она осталась с ними. И Кейлен понимал, что в тот момент могла отдать за них свою жизнь. Она – не он. Она – не Артим Валдлок. И, хотя разум Кейлена противился подобному жесту, он протянул Аркане руку.
– Так выполни данное тобой слово, маг.
Ему показалось, что по ее губам промелькнула тень улыбки, когда она протянула руку, сжала его предплечье и поднялась на ноги, а в ее глазах промелькнула вспышка боли.