Скромная жертва - стр. 44
«Не каждый невиновный способен так шутить после убийства коллеги», – отметил про себя Крячко.
– Все верно, – пояснил ему Банин. – Дракула – румынский князь. А Драганер – российский подросток, который девушек резал. Жил в Камышине Волгоградской области. То есть нам – соседский. Следователь, который его ловил, на прошлые курсы повышения квалификации к нам приезжал. Так и узнали, что Степан Матвеевич его тогда консультировал. Ну, и книгу про Драганера потом написал. Про то, как тот верил, что является потомком Дракулы. Его мама надоумила.
Полковник уставился в чашку.
– Да уж. – Он обратился к Савиной: – Значит, сотрудничество со Штолиным оказалось плодотворным?
– На предварительной встрече он оказался колоритной личностью, – она мечтательно улыбнулась. – Эти шляпа, рубаха, ковбойские сапоги… У нас коллектив женский. Мы были покорены.
– Понимаю, – сдержанно улыбнулся Крячко, поставив чашку.
– Мы и все книги его приобрели. Чтобы во время проверок всяких хвастаться, какие у нас спикеры.
Она указала рукой на полку с батареей твердых переплетов в броских обложках.
– Вы позволите? – Крячко сделал снимок и отправил его с коротким сообщением Гурову.
Савина шумно отхлебнула чай и продолжила:
– Они с Марго отлично сработались. Он взял на себя криминальную часть лекции, она – искусствоведческо-просветительскую. Он пугал страшными историями, она – показом картин. Нам как раз тогда викторианские гравюры из частной коллекции привезли. Мрачные улицы, кричащие девушки, Джек Потрошитель. И еще какой-то… его тезка.
Эрудиция Банина снова восхитила Крячко:
– Джек-прыгун или Джек-попрыгун? Это русский вариант имени персонажа городской легенды Лондона. Буквальный перевод – «Джек-пружинки-на-пятках».
– Ну да. Мы открывались на Хеллоуин. Пришедшим в костюмах – вход бесплатный.
Она увлеклась воспоминаниями и улыбнулась:
– Вообще это как раз была идея Марго. Такая мрачная экстравагантность была в ее стиле, знаете? На День святого Валентина она даже делала бал для местных олигархов, посвященный Струйской. Объяснила, что ее имение было совсем рядом, под Пензой, – Савина махнула рукой. – Во всяком случае, мы приурочили к мероприятию аукцион и продали много пейзажной живописи местных художников. Вырученные деньги тогда очень поддержали галерею. Купили большой экран в зал для открытых лекций. Сделали ремонт в мастерских, чтобы открыть грошовые занятия по рисованию для детей.
Она помолчала и продолжила:
– В общем, мероприятие привлекло много людей в галерею, даже саратовский бомонд. У нас были модельеры Анна Иванова, Павел Ерокин, Лиора Рубин, ведущая Лилия Матвеева, сценарист Светлана Федорова, сомелье Алексей Табаяков, организатор модных свадеб Мария Медичи…
– Я думал, Мария Медичи умерла в семнадцатом веке, – не удержался Крячко.
Савина вздохнула:
– Чего ни сделаешь ради продвижения культурного мероприятия в провинции! Вот и «Тотальный диктант» этот пиарим всеми силами! Штолин, кстати, был первым диктующим, кого пригласила Свалова. О господи! – Она схватилась за голову. – Как эту махину теперь проводить?
– Без Маргариты Сваловой? – уточнил Крячко. Он знал, что жена Гурова в прошлом году читала текст «Тотального диктанта» в одной из столичных библиотек. Судя по тому, сколько раз ей звонили во время юбилея мужа в ресторан накануне, организация мероприятия была делом хлопотным.