Скромная жертва - стр. 43
Вскоре Папка приступила к работе над созданием фоторобота очередного подозреваемого в убийстве Сваловой. Юдин поехал разбираться с ее наследственными делами. А Гуров, несмотря на оценку мозгового штурма при осмотре места преступления как удачного, принял непростое решение разделить команду, чтобы выяснить все о таинственном визитере Сваловой. И юноше, который прибыл из музея, чтобы ее найти. Приходилось признать, что широкий круг общения Маргариты Ивановны, ее активная деятельность экскурсовода и реставратора, а также, мягко говоря, непростой характер убеждали полковника, что расследование может затянуться и им с Крячко еще предстоит заскучать на волжском просторе по смогу и тесноте Москвы.
Выпив кофе, Крячко с Пашей Баниным, Лилей и Лелей Береговыми сели в до боли знакомый автобус, чтобы отправиться назад в картинную галерею, где их ждали коллеги Сваловой.
По прибытии никто не сомневался, что директор энгельсской картинной галереи проявляла чудеса профессионализма, отдавая распоряжения об организации гражданской панихиды по Сваловой и одновременно оплакивая ее во время беседы с обязанными найти ее убийцу людьми.
Им налили крепкого чая в старомодные чашки-тюльпаны из тонкостенного дулевского фарфора с розами и птицами, которые, казалось, тоже всматривались в лицо Екатерины Павловны Савиной и слушали происходивший в ее заставленном тяжелой антикварной мебелью кабинете разговор.
Мокрое от слез лицо директора энгельсской картинной галереи выражало одновременно глубокую скорбь и привычную деловитую сосредоточенность. Периодически она громко сморкалась, с неудовольствием отрываясь от чая с мелиссой, который близнецы подливали ей по очереди. Если нутро женской сумки всегда оставалось для Крячко загадкой (он до сих пор помнил, как на первом свидании его будущая жена извлекла из клатча отдельно живую ящерку и ее хвост), то содержимое шопперов Береговых ужасало его вдвойне. Не прошло и пяти минут, как они организовали для поверженного смертью коллеги в шок музейного коллектива успокаивающий чай, ароматерапию с лавандой и мелиссой и пакет домашнего лимонного мармелада, как в его детстве. Все же Юдина можно понять. Кто эти девушки, черт возьми?!
– Так когда, вы говорите, началась коллаборация галереи с полицией, которая предполагала регулярное участие Маргариты Сваловой? – Леля ловко мешала сахар в чашке, не сводя глаз с Савиной.
– Да года три назад.
– С чьей подачи? – Лиля бережно передавала травяной чай директору галереи, ловко приняв чашку из рук сестры.
Савина благодарно кивнула.
– Маргариты. Она рассказала, что ее сосед по дому и давний друг – тот самый писатель, Степан Матвеевич Штолин. Который книгу про местного Дракулу, маньяка-кровопийцу, написал. Как его? Тоже вроде как Дракула, но по-еврейски. Ну, то есть… – она смутилась. – Я не то имела в виду.
Банин передал ей кременкульское печенье в шоколадной глазури из запасов администратора:
– Драганер?
Екатерина Павловна махнула рукой:
– Он самый!
– Я думал, – Крячко определенно начинал уставать от литературных мотивов в этом деле, – Дракула жил в Трансильвании.
– В Саратове, как вы наверняка успели заметить, все свое. Даже Дракула. – Екатерина Павловна пододвинула к нему вазу «Мишек в лесу». – Вообще у нас тут своя Трансильвания. Сами убедитесь. Не совсем у нас, впрочем, – поправилась она.