Скопление неприятностей - стр. 14
Дюкри перевел взгляд на рулевого.
– Мы сказали вашему астрологу идти в каюту вашего алхимика, но он решил задержаться.
– В данном случае «он» – это я, – зачем-то уточнил Квадрига.
– Это я понимаю, – отрезал Уран.
– Я сказал для себя, – не стал скрывать астролог. – Я должен четко понимать происходящее.
И хлебнул бедовки из горлышка.
– Почему вы не сообщили о появлении астролога? – сухо осведомился Дюкри.
– Вы не приказывали, – развел руками рулевой.
Радист кивнул, подтверждая слова товарища, а Галилей закрыл бутылку и снова улыбнулся.
Галилею Квадриге, бортовому астрологу «Пытливого амуша», а сейчас временно бортовому астрологу «Счастливого цехина», было лет тридцать пять, но выглядел он значительно моложе, почти юношей. Правда, немного болезненным юношей, на что намекали слишком бледная кожа и лихорадочный блеск, изредка появляющийся в больших темно-серых глазах. Лицо Галилей имел узкое, брови тонкие, волосы короткие, русые, плотно лежащие на голове, а уши – слегка оттопыренные. Квадрига был невысок, узкоплеч, обладал едва наметившимся «пивным» животиком, то есть не производил впечатление атлета, чему полностью соответствовала расхлябанная походка. Он одевался в тонкий трикотажный тельник с длинными рукавами, штаны с накладными карманами и легкие башмаки. А на шее носил ярко-зеленый шарфик.
– Галилей, где вы были? – осведомился Дюкри, старательно не замечая бутылку.
Точнее, не замечая того, что, когда он вошел, она стояла рядом с радистом, поскольку все астрологи Герметикона пользовались известными послаблениями и могли себе позволить употреблять в присутствии начальства.
– Я находился в астринге, капитан, готовился к походу, – неожиданно бодро отрапортовал Квадрига.
– Вы не слышали мой вызов?
– Трудно сказать, капитан. Возможно, слышал.
– И?
– Я ведь сказал: возможно.
Радист и рулевой принялись дружно прятать улыбки. Но не особенно старались, поэтому Уран их видел.
– Астрологическая служба готова к походу?
– Полностью, синьор капитан.
– Прекрасно.
Уран посмотрел в большое лобовое окно цеппеля и увидел приближающийся грузовик, на подножке которого стоял улыбающийся старпом. Ему потребовалось очень мало времени для «решения проблемы груза», а судя по довольной роже – дело намечалось прибыльным.
«Нужно было лететь на Тердан вместе с Бабарским, а Крачина заслать сюда, он все равно ходит у Дорофеева старпомом, вот и потренировался бы в управлении командой, – тоскливо подумал Дюкри. – Но нет, сам вызвался на «Цехин»! А Бабарский с Крачиным небось сейчас развлекаются напропалую…»
– Сука!
Громила выхватил нож. Выхватил с отточенной, профессиональной ловкостью, поэтому заметить, что в руке бандита появился тонкий, темного цвета клинок, мог только хорошо обученный боец.
Например, такой, как Аксель Крачин.
– Сука!
Громила никогда не имел дело с высококлассными противниками и действовал в привычной манере, искренне полагая, что появившийся нож Аксель не заметил: выкрикнул ругательство, сфинтил, показывая, что идет влево, и резко атаковал, намереваясь вонзить клинок точно под вздох.
И сильно удивился, поняв, что промахнулся.
В смысле, удивился бандит много позже, когда пришел в себя после мощнейшего прямого встречного, да еще усиленного кастетом – шутить с обитателями Омута Аксель не собирался.