СКЛАД - стр. 11

Я сейчас подумала о том, как много требовалось от Саши, чтобы очаровывать дам: он должен был быть остроумным, внимательным, нежным, артистичным, наконец, талантливым, еще лучше – знаменитым. А от вас – ну, ровно ничего: вы могли быть никому неведомым юношей, могли стать кем угодно, ну, хоть самым безвестным инженером, никогда не то, что не написать, но даже и не прочесть ни одной книги —

и все равно вас любили бы всю жизнь, до самой старости.

Вот чего я так и не узнала о вас: было ли вам самому известно это вам Богом данное. Случая не было спросить. Так же, как теперь я могу спросить, не уже не получу ответа: отчего, Юра, в этом своем воспоминании о Галиче вы так много внимания уделили моей персоне? И знаете, смешно получилось – сначала все в каких-то превосходных степенях: «большой душевной энергии», «выдающегося литературного дара»… А потом вспомнили, видно, что-то неприятное и обозвали «коброй».

…И множество раз потом при каждой нашей встрече, сказав мне что-нибудь доброе, иногда замечательное, вы как будто спохватывались и старались хоть как-нибудь да обидеть…

Но ни тогда, ни потом, ни теперь я не могу обидеться на вас…

Булат Окуджава

Перечитывая «Дневник» Юрия Марковича Нагибина, по незаметным постороннему глазу приметам я поняла, что ошибалась, думая, что с момента нашей первой встречи до второй прошло десять лет. Не десять, а всего семь.

Но многое случилось и необратимо изменило нас за эти годы. Иллюзии, бурно накатившие на нас в начале «оттепели», истаяли окончательно, жизнь обрела затхлый, гнилостный запах застоя, но чем безнадежнее тонула в его трясине страна, тем с большим упоением пестовали мы свои отдельные, исключенные из жизни общества судьбы. Тем с большей легкостью вставали на путь поиска и обретения своей, неофициальной, стоящей над законом реальности.

– На киностудии «Леннаучфилъм» была принята к постановке картина – вернее «картинка» – «Последний путь Лермонтова», путь поэта из Тархановского имения бабушки в последнюю ссылку. Кто знает, зачем и кому она была нужна, какой такой образовательной цели должна была послужить – бесцельность и бессмысленность траты государственных денег и человеческих усилий – это тоже примета времени.

На студии серьезно и озабоченно решался вопрос о том, как бы это при съемках избегнуть электрических проводов и линий высоковольтных передач. Все с надеждой смотрели на нашего оператора, старого еврея Эммануила Яковлевича, он покачивал головой и обещал сделать все от него зависящее. И никому не приходило в голову, что на просторах нашей родины чудесной есть такие места, где люди живут в курных избах, а об электричестве со всеми его столбами-проводами разве что слухом слышали, а видать – не видали…

Но это выяснилось уже после того, как на место съемок на разведку послали администратора – им была я.

То-то порадовала, позвонив из Перми, нашего режиссера «со товарищи».

Для начала я одна-одинешенька оказалась в городке под названием Белинск. Станция железной дороги, ведущей в этот городок, называлась Белинская и находилась от него довольно далеко. Ехать от станции до города надо было часа два по совершенно раздолбанной дороге на раздрызганном автобусе – он дребезжал, стонал, взвизгивал на каждом ухабе, не верилось, что дотянет до конца пути. Но и пассажиры были ему подстать. Набилось их в автобус до отказа и все какие-то серолицые, повально беззубые, одетые нищенски во что-то клочковатое, нагруженные тюками с провизией. По необъяснимым законам российской нищеты в самом Белинске ни хлеба, ни каких вообще продуктов купить нельзя было, а на станции хоть что-то да продавали – вот и мотались туда-сюда жители Белинска и его окрестностей. Под дребезжание автобуса, уставшие от борьбы, сначала в очередях, потом за место в автобусе, люди примолкли, за окнами тянулись безрадостные картины не то брошенных земель, не то до последней степени неухоженных полей, гиблых посевов, и потянуло бы в сон, если бы не трясло так безбожно неравномерно, и вдруг среди наступившей тишины откуда-то с передних мест раздался протяжный жалостливый бабий взвой: «Ша-а-фер! Ша-а-фер! Астанови автобус! Сережу-слепого возьмем!..»