Сказки-рассказки бабушки Вики - стр. 13
– Значит, – вздыхала Калошка, – мне ждать еще целое Лето и Осень?
– Ага! – умываясь, кивала Кошка. – До зимы пять месяцев.
– Это больше, чем мы знакомы.
– А ты умнеешь.
– Спасибо вам. А насколько больше?
– Что же ты такая приставучая? Сама считай – в году двенадцать месяцев, ровно по три в каждом цикле. У месяца есть дни. У дней – часы.
– Спасибо! И сколько же это дней?
– Торопыга! В году триста шестьдесят пять дней. В високосном больше, на один. У месяца тридцать или тридцать один день. И только февраль короткий, в нем всегда двадцать восемь дней и очень редко двадцать девять.
– Февраль! – неожиданно перебила Калошка. – Я его помню. Я в нем потерялась. А потом мы с вами познакомились.
– Да, так и было.
– Так сколько дней мне ждать?
– Я тебе что, счетная машина? Придет время, сама все поймешь. – устав от долгой беседы, Кошка свернулась калачиком и заснула.
А Калошка, сосредоточив свое внимание на верхушке дерева, подросшего выше ее окна у которого она лежала, стала ждать и подсчитывать дни. Вроде вокруг ничего не менялось – все так же тепло, шелестит листва, щебечут птицы. Кошка, то хвалит себя, то рассказывает ей что-то забавное и обязательно поучительное. А вечерами, когда закат окрашивал чердак в малиновые оттенки, повторяла: «Ну вот, еще один день прошел.» И Калошка, обязательно, шептала, боясь разбудить подругу: «Еще на один денек меньше».
Этим утром юркие стрижи раскричались звонче обычного. Калошка, скосила глаза в одну сторону, затем в другую – все на месте. Все та же листва шелестит у оконца, все тоже голубое небо, мелькает за вереницей проплывающих облаков. Все так же солнечный зайчик прыгает по ее носу, старясь как можно сильней оттолкнуться и доскакать до самого дальнего угла.
– Значит еще не время. – подумала Калошка и не заметила как произнесла это вслух.
– Не время, не время. – повторили за окном и постучали.
– Кто там? – насторожилась Калошка.
– Чик-чирик! – показалась юркая голова.
– Здравствуйте! – сказала вежливая Калошка. – Заходите в гости.
– В гости? А кошка? Нет, нет, нет! – гость пропрыгал мимо, спрятался за другой половинкой стены, снова постучал и заглянул в окно.
– Кошки нет, она убежала по своим делам. Если вы не спешите, можете зайти.
– Не спешу, не спешу. Пока некуда.
– Простите, а вы кто?
– Я?! Я Воробей! Здравствуй!
– А я Калошка!
– Знаю-знаю! Слышал-слышал!
– Так приятно.
– Мне тоже. Все говорят про вас, вот я это, того, решил заглянуть.
– Говорят? Ой, не знала. А что говорят?
– Ну, это, того, вы потерялись.
– Да. Вот жду. – она вздохнула. – Зиму. Не подскажите, долго ли?
– Точно не скажу. Вон на тех ровняйтесь. – он кивнул в сторону пролетевшего мима стрижа. – Как орать перестанут, да на юг потянутся, так и жди холода.
– Понятно. Спасибо. Скажите, а вы где бываете?
– Так везде. Я же птица, а мы народ вольный.
– Не встречали ли вы мою сестру?
– Близняшку. Слышал, но не видел.
– А может, знаете девочку Машу?
– Ой, какая же ты смешная! Ты хоть представляешь, сколько их, этих Маш!
– Моя – в белой шубке и красной шапке, с большим бубоном.
– Все они в шубках, шапках… А ты разве не в этом доме жила?
– Нет! – Калошка чуть не заплакала. – Я даже не знаю, как тут оказалась. Вернее, смутно помню, тот момент.
– Ну, а дома там, какие были?
– Дома? Ой, я не разглядывала. Помню только, что детей много было. Мы с Машей к ним в кабинке ездили, а потом еще по ступенькам спускались.