Сказки про Выхухоль. Основано на реальных событиях - стр. 12
– А в другие дни?
– В другие тоже ты.
– А почему?
– Борис, – сказала Выхухоль, – давай только торговаться не будем! Ты же мужчина.
Выхухоль и сон
– Опять я плохо спала, – сказала Выхухоль. – Кофе приготовил? – Она зевнула. – Все время просыпалась.
– Да неужели? – спросил Борис.
– Ужасно! Только засну, тут сразу шум какой-то. Ворочаюсь, ворочаюсь… Очень плохо сплю!
– Это ты-то плохо спишь?
– А кто? Не ты же?
– Да вот именно что я! – Борис подтянул повыше спортивные треники-антик, практически артефакт, наглядное свидетельство давних торговых экспериментов с продажей китайских пуховиков и тренировочных костюмов с гордыми иностранными названиями.
– Не знаю, не знаю, – Выхухоль снова зевнула. – Вид, у тебя, Борис! Ты бы хоть побрился, а то мятый какой-то, и майка грязная.
– Ты на себя посмотри!
– А что посмотри? Охо-хо… Сил что-то совсем нет. А все потому, что сон разладился. Мяту, что ли, перед сном пить?
– Да ты так спишь, что храп по всей деревне.
– Я храплю? Борис, побойся бога. Никогда в жизни. Женщины вообще-то не храпят. Кофе где?
– Вот твой кофе. А только спишь ты будь здоров как.
– Да что ты пристал с утра со своим сном? Уже и слова сказать нельзя. Какой-то ты странный сегодня, Борис. Храплю я, выдумал тоже! И кофе остыло.
– Не остыло, а остыл.
– Борис, когда я не выспалась, ты меня лучше не трогай!
– И ты меня не трогай!
– Ну и вот!
– Ну и вот!
Выхухоль и дачные воры
Выхухоль вышла ночью в сад и столкнулась с дачными ворами.
Они вылезли из сарая, где лежали лопаты, грабли и прочий инвентарь.
Один держал на плече подвесной лодочный мотор, который Борис Дубов привез на память с Волги в ту пору, когда работал ихтиологом и изучал рыбу и рыбьи повадки в разных местах прекрасной и большой до невозможности страны.
Мотор, конечно, не работал, зато он был самой крупной, красивой и тяжелой вещью, которую можно было унести из сарая. На нем была иностранная надпись!
Выхухоль посмотрела на воров красным глазом и взъерошилась.
– Ты, тетка, лучше не встревай, – сказал тот, что с мотором.
Второй молча покачивался, он держал в руках детский велосипед и придерживал рукой звонок, чтобы не звонил. Раздумчиво замахнулся велосипедом, но Выхухоль взяла его на болевой прием и изящно шмякнула через плечо на землю.
– Уйди, тетка, с дороги, – сказал первый и выставил перед собой мотор. – Зашибу!
– Да что ж вы все техникой чужой прикрываетесь? – удивилась Выхухоль, аккуратно вынула из поленницы березовое полено и сунула в пасть.
Щелкнули зубы.
Выхухоль бросила полполена на землю, вторая половина торчала в зубах, как сигарета.
– А еще я кровь люблю пить, – сказала Выхухоль. – Ночью к вам приду. Вот ты! Мотор положи! Ага. Вот ты вроде помоложе. Сколько тебе годков?
– Двадцать. Ты лучше не подходи!
– Вот-вот, самый смак, – сказала Выхухоль и цыкнула. – Самый армейский возраст. Кровь еще горячая, с высокой текучестью. Хотя по виду тебе все сорок… А мне крови попить, как вам пивка хлебнуть. Как в шею вцеплюсь, артерию нащупаю и как начну сосать… Эй, вы куда? Куда по грядкам-то, заразы, огурцы же потопчете?!
Из дома выбежал тяжелой рысью Борис с травматическим пистолетом.
– Что происходит? – спросил он. – Ты чего там про кровь кричала?
– Ничего не происходит. Вон, возьми велосипед и мотор, занеси все назад. А вообще, на хрена тебе этот мотор?