Сказки для взрослых. И не только… - стр. 11

Хорхе хотел что-то сказать, но промолчал.

Вот она, Москва. После пересадок в Мадриде и почему-то в Мюнхене. От количества людей рябило в глазах. Из толпы вдруг отделилась черноволосая девушка с голубыми глазами и окликнула его:

– Привет, голубоглазый брат! По-русски говоришь?

Хорхе сглотнул:

– Да.

– Заблудился? Пойдём, проведу к стоянке такси. Зовут-то тебя как?

– Хорхе, – он был в каком-то тумане, перелёты совершенно его дезориентировали, и он не успевал за сменой обстановки.

– Пока, Егор, – сказала она, поцеловала его в щёку и пошла обратно.

Ошеломлённый Хорхе потрогал влажную щёку. Он слышал, что русские девушки, как и кубинские, любят иностранцев, но одно дело слышать, а другое дело испытать самому. Если бы он сейчас обернулся, увидел бы, что девушку попытался приобнять загорелый таксист в большой плоской шляпе, но она не только увернулась, но и громко шикнуда:

– А ну, кыш! – и таксист прикинулся веником, насвистывая и глядя в другую сторону.

Поскольку Куба в чемпионате не участвовала, Хорхе решил болеть за братскую Мексику. Для приличия сходил на один её матч с Германией. С недоумением поглядывал на неистовых болельщиков, которые то и дело обращались к нему. Чувство единство трогало его, но не разбудило.

Теперь с чистой совестью можно было ехать к отцу. Он знал имя, фамилию и название посёлка – на Кубе этого точно бы хватило. Но не в России. Переделкино ему понравился – тихий, тенистый и одновременно солнечный. На третий день поисков, исходив Переделкино вдоль и поперёк, совершенно измотанный, он хотел было уже ехать в гостиницу, но решил спросить в последний раз. Из магазина неподалёку вышел мужчина неопределённого возраста в спортивном костюме. «Может, этот спортсмен?» – подумал Хорхе. К его удивлению, вопросу мужчина не удивился, а равнодушно сказал:

– Пойдём.

Они вскоре зашли в старые заколоченные, но, как выяснилось, незакрытые ворота, в которые до этого Хорхе посчитал бессмысленным стучать. Навстречу им поднялся со скамейки крепкий седеющий мужчина лет шестидесяти в такой же униформе, как и первый. «Это, наверное, посёлок спортсменов», – подумал Хорхе.

– Егор, к тебе, – кивнул первый в сторону Хорхе.

Он слушал молча. Хорхе уже закончил, а тот всё молчал. Потом произнёс:

– Сын, говоришь? – закурил, выпустил дым. – С Кубы? Бывает.

Докурив, он сказал:

– Сынок, как там тебя? Егорка? У тебя деньги есть?

Хорхе с готовностью стал рыться в кошельке, отец нетерпеливо вырвал кошелёк из его рук:

– Да не боись ты, давай. Вот молодец. Вот спасибо. Очень нужно. Я скоро верну.

Он молча взял под руку своего товарища, и они ушли.

Подождав около часа, Хорхе вышел на улицу. Солнечный свет, пробивавшийся сквозь густые заросли старых деревьев, стал мягче, предвещая скорый закат. Спросил у соседки, поливавшую грядку из шланга.

– Егор? Так известно, где. Ты ему денег, что ли, дал? Так он, значит, в магазин и на рыбалку. Известно какую. Они, кажись, и удочки на неё не берут, вот какую.

Она плюнула и отвернулась.

Хорхе пошёл на остановку и, только войдя в автобус, вспомнил, что он не просто без денег, а совсем. Пытался объяснить загорелому водителю с раскосыми глазами, но тот коротко сказал:

– Плати или выходи.

Сидящий рядом неухоженный и, казалось, спящий мужичок с лохматой седой шевелюрой посмотрел на Хорхе, спросил: