Сказки Чёрного леса - стр. 3
На рассвете тела Миранды и Эвелин нашли на опушке у леса – с выколотыми глазами и выражением ужаса на застывших лицах. А рядом с ними лежала очаровательная брошь – золотая змейка с изумрудными глазами.
БЕЛОСНЕЖКА И ШЕСТЬ ГНОМОВ
Зима в тот год выдалась такая суровая, такая снежная, что хорошо было, пожалуй, только медведям. Под сугробами в глубоких и уютных в берлогах косолапые смотрели разноцветные сны. Смотрели – и знать не знали, что происходит в родном лесу. А Чёрный лес, то есть его обитатели, замерзал, лес был голоден и измучен непривычно долгой и холодной зимой.
Ворчун не унимался уж который день.
– Не, ну правда, была бы нормальная баба, разве ж мы сидели бы сейчас за пустым столом с пустым брюхом?
– Ну, будет тебе, Ворчун, будет, – примирительно похлопал брата по плечу Умник. – В конце концов, и зима закончится.
– Если мы раньше не закончимся! – бухтел Ворчун. – А этой все нипочём – гляньте: сидит, глазищи выпучила, косы заплетает да в зеркало любуется! Тьфу! Лучше бы жрать приготовила!
Остальные одобрительно закряхтели-загукали. Есть хотелось давно и всем.
Девушка отложила зеркальце в сторону и выразительно посмотрела на гномов.
– Я вообще-то принцесса, если вы ещё помните. Ты, Ворчун, действительно считаешь, что я здесь для того, чтоб набивать твое ненасытное брюхо? Вы – семь здоровых мужиков, не можете раздобыть себе пищу?! Чем я тебя накормлю, если кладовая уже пуста?
Гномы запереглядывались, конфузливо пряча глаза, забормотали оправдания. И снова вмешался Умник.
– Ну, ладно тебе, Снежка, не сердись. Устали мы от зимы, да и правда, голодно совсем стало. Запасы-то как быстро подъели!
– А я что могу сделать?! Не надо было объедаться! Я вам говорила, что надо быть экономней! О, да лучше бы я сбежала от вас с первым принцем!!! Зачем, зачем я только послушала вас?!
Белоснежка вскочила и заметалась по комнате, как раненная волчица. Гномы притихли и расползлись по углам. Лишь Ворчун с Умником остались на своих местах – один из вредности, другой – по доброте душевной. Он искренне сочувствовал Снежке и ее судьбе и утешал, как мог:
– Что поделаешь? Видать, судьба у тебя такая! Кто же знал, что Гримхильда найдёт цветок бессмертия? Нам и самим хотелось бы видеть на троне тебя, а не эту старую грымзу! Совсем задушила налогами!
– Да и в шахты нам теперь ходу нет, – поддакнул Чихун, утирая нос большим платком. – Гримхильда теперь берет на работу только гномов с Восточного острова.
– Это потому, что они задолжали Гримхильде, – пропищал Тихоня. – Их правитель – старый маразматик – проигрался в пух и прах нашей коварной королеве.
– А нам теперь как быть? – вздохнул Умник.
На какое-то время в комнате воцарилась тишина, нарушаемая только сопением Сони и громкими чихами Чихуна.
– А жрать-то и впрямь до смерти охота, – заметил Тихоня, нарушая молчание.
– До смерти, говоришь? – расхохотался Весельчак. – Так в чём же дело? Накорми нас, братик! Как Простак!
– Ну и дурак же ты, Весельчак! – устало заметила Белоснежка. – Вы все должны с благодарностью вспоминать нашего милого Простака! Только по его милости ты сейчас жив и весел!
– О, я и благодарен ему! – воскликнул Весельчак. – Но, как говорится, хотелось бы добавки…
Белоснежка задумчиво посмотрела в окно. На заснеженной поляне было непривычно пусто. На голых ветвях деревьев, хрупких от мороза, навсегда застыли замерзшие насмерть белка и старый филин.