Сказка – ложь… - стр. 8

Две золотые птицы на плечах Королевы Фей встрепенулись, ожили, молниями сорвались с места и, повинуясь приказанию своей хозяйки, упорхнули выбирать за меня зёрна из остывшего очага. Засиял ослепительный свет и явились на её зов сияющие белизной кони, запряжённые в колесницу из чистого золота, которую они несли с такой лёгкостью, как если бы она сплетена была смеха ради из тростника и соломы. В колеснице примчали они окованный золотыми пластинами дубовый сундук, полный самых прекрасных нарядов, что я когда-либо видела – платья да плащи из шерсти, льна и прочих, неведомых мне тканей, столь тонкие, что их можно было продеть в кольцо с девичьей руки, драгоценные меха, искуснейшей работы золотые и серебряные украшения, усыпанные самоцветами и прочее, и прочее, всего было ни разглядеть, ни, уж тем более, перечислить невозможно.

Моя благодетельница выбрала для меня платье белоснежное, лёгкое, словно облако в летнем небе, и сама помогла мне облачиться в него, опоясала золотым с лазурью поясом, украсила мои запястья и шею тяжёлыми браслетами, витым торком10 и золотой цепью с подвесками, алый плащ с меховой подбивкой сколола на груди усыпанной рубинами фибулой11, а на ноги мне обула вышитые золотом туфли из самой мягкой кожи ягнёнка; закончив, она оглядела меня и одобрительно кивнула, видя дело рук своих.

Скажу вам, там было что одобрить! Поймав собственное отражение в полированной крышке сундука, я увидела совершенную незнакомку. Хоть меня и от рождения никто не мог бы назвать дурнушкой, но тут, впору было принять меня за одну из дев-из-под-холма! Руку даю на отсечение, даже родные матушка с отцом не признали бы меня в той красавице!

Довольная результатом своих усилий, она помогла мне взойти на колесницу и напоследок дала наставления, рассказав, что ждёт меня при дворе короля и как следует вести себя в будущем, чтобы выполнить задуманное. Среди прочего, она обязала меня соблюдать три гейса12 – во-первых, что бы не происходило, покинуть пир, едва пропоют первые петухи, во-вторых, никому не дарить поцелуя раньше, чем буду прилюдно объявлена его невестой и в-третьих, не злоумышлять и не действовать против законного чада своего мужа. Эти условия сперва показались мне странными, но я подумала, что должна благодарить Клиодну за такие заветы, ведь выполнить их будет проще простого, и без промедления приняла их все. Едва растворились в холодном воздухе последние слова моей клятвы, хлопнула она в ладоши и сорвались с места волшебные кони, помчали меня к королевскому замку, так, что только ветер в ушах засвистел.

Что, милый? Ааа, думаешь, ты знаешь, что было дальше? Как бы ни так, дорогуша! Как бы ни так… Клятые сказочники, чтоб им провалиться, и тут всё переиначили. Но уж я-то непременно расскажу правду, как на духу расскажу! Только плесни ещё чуток в кружку, а то горло дерёт. Вот так! Славный ты парень, и дружок твой тоже! Ну, будьте здоровы!

На чём бишь я остановилась? Ага, пир, точно. Благодарствую, милый.

Так вот, я и опомниться не успела, как кони домчали золотую колесницу до королевского двора, перемахнули, будто лебеди, через крепостной вал, через ров, и стали, точно вкопанные, прямо посреди двора. Ну и переполох же поднялся при этом моём появлении! Кто был во дворе, кинулись с криками зал, кто внутри, вскочили, попёрли наружу. Шум, гвалт, столпотворение, все – и гости, и слуги, побросали еду да кубки, высыпали на крыльцо поглазеть на этакое невиданное чудо, сам король еле протолкался в первые ряды, а те, кто замешкался, сзади напирают, на плечи друг другу карабкаются, лишь бы хоть одним глазком увидеть из-за чего такое беспокойство произошло. Я едва сдержалась, чтобы не рассмеяться в полный голос!