Скажи, что простишь - стр. 7
Он в прошлом.
И вот сейчас, сквозь неплотно задвинутые шторы, я наблюдаю, как это самое прошлое барахтается в сугробе, задорно отсвечивая голой жопой и матерится. И мне чертовски хочется выскочить на улицу, отобрать у дворового снеговика метлу и гнать этого мерзавца по улице, пока сил хватит.
Ненавижу! За то, что предал! За то что заново вернулся, когда уже научилась дышать и не просыпаться посреди ночи от кошмаров.
— Иди на хрен, Малов, — упрямо стираю со щек непослушные слезы, — ты больше никто!
Осталось убедить в этом бьющееся в агонии сердце.
3. Глава 3
Ночь я провела в обнимку с Фросей. Засранка пришла ко мне, услышав мои жалкие всхлипывания, забралась под бок и напрочь отказалась уходить, сколько бы я ее не выталкивала. Пришлось мириться, то с влажным носом, уткнувшимся в шею, то с пушистым хвостом, который она почему-то старательно пыталась уложить мне на физиономию. В итоге мы с ней продрыхли чуть ли не до десяти утра.
— Подъем, чудовище. Гулять.
Сучка зевнула, демонстрируя полный набор белоснежных зубов и снова зарылась носом под одеяло.
— Вставай, — я хлопаю по шерстяному боку, — а то я уйду и будешь терпеть до вечера, пока Катя не придет.
Кажется, хаски что-то поняла, потому что сердито заворчала и сползла с дивана. Наградив меня взглядом «да что ж ты за человек-то такой», уныло опустила серый хвост и поплелась к входной двери.
Я выглядела не лучше. После вчерашней встречи и заново вскрытых сердечных ран мне было страшно смотреть на свое отражение. Зеленая, бледная, с синяками под глазами и искусанными губами. Красотка из фильма ужасов.
Пока я одеваюсь, Фрося из какого-то угла вытаскивает свой поводок и терпеливо ждет, пока ее пристегнут и почешут за ухом.
Потом мы выходим на площадку. Я копаюсь у двери, с непривычки путая ключи, а откуда-то сверху доносятся голоса. Мужской раскатистый бас и женское мурлыканье.
— Я так рада, что ты приехал. Не представляешь, как сильно я по тебе скучала, — с придыханием произносит она, — такое мучение быть без тебя. Чуть с ума не сошла.
Надо же, любовь какая.
Они спускаются. Мужик ожидаемо громила, размером с трехстворчатый шкаф, а девица, как спичка. Худая, высокая, но не тощая, как я, а фигуристая. Даже в пуховике видно все изгибы фигуры – и налитую грудь, и тонкую талию, перехваченную кожаным поясом. Но ногах – высокие сапоги на шпильке. Одета дорого, стильно, со вкусом, а у меня шапка растянулась и сползает на глаза. Печаль.
Смотрю на ее кукольную физиономию и внезапно, как обухом по голове, прилетает понимание – они со второго этажа, с квартиры, расположенной над Катькиной, а это значит, что вчера вечером Малов был у нее! И по простыни, как любовник из анекдотов, спускался, потому что не хотел встречаться с этим прекрасным молодым человеком, способным уложить носорога одной левой.
Он бережно поддерживает ее под локоть, она смотрит на него со щенячьим обожанием в глазах, а я тихо офигеваю, от того, что у них на пальцах парные кольца.
Это что за семья такая? Зачем замуж выходить, если потом собралась гулять? И тут же встречный вопрос: а зачем Малов на мне женился, если ему и без брачных обязательств хорошо жилось?
Я чего-то в этой жизни не понимаю.
Они выходят первыми, а я шагаю следом, прикидывая не подкинуть ли в топку дровишек и не поинтересоваться ли, не видели ли они вчера, как мужик с голой жопой по сугробам шарахается.