Сказания древа КОРЪ - стр. 64
– Белое! – разочарованно протянул Хрунов.
– А вам червонного хоцца? – рассмеялся рудознатец. – Эх, черносошники вы мои! Да чем «червонее», тем меди в нём больше. Я прикинул, при правильной разработке можно вынуть десять тысяч пудов металла. Вот где дьявол зарыт! Надо бы мне туда ещё разок наведаться, тщательней разведать. Оформить заявку будет не просто: нужна цыфирь, а по ней – грамотное заключение.
– Пусть едет, – поставил точку в разговоре Андрей Борисович, видя, что Хрунов вроде бы сомневается в необходимости лишних трат, когда предстоит массовое переселение. – Семь раз отмерь!
Антонина, прослышав о сборах, не вникая в их причины (не бабье дело), вызвалась сопровождать зятя. Очень хотелось ей взглянуть на новую вотчину, в которой, видно уж, придётся кончить свои дни. Желая перемен к лучшему, она вдруг загрустила, когда переезд стал реальностью. Сердце её было здесь, где лежали кости родителей, где она сама увидела свет. Неизменная, бедная, но родная картина стояла в окошке. Брат и Хрунов не возражали: пущай Антонина едет, подсобит мужику, который со своей рудой и есть-спать забудет, ещё захворает. Как тогда без него с этим… «зарытым дьяволом»? К новому предприятии подготовили тот же «колёсный дом», оправдавший себя в долгом пути к Камню и обратно.
Степан и Антонина наконец укатили. Условились, что они перезимуют на месте. Почти сразу, вслед за дормезом выехал за околицу Александровки поезд в дюжину телег, с тяглами. В каждой телеге одна семья – мужики и бабы с взрослыми, неженатыми детьми. Повезли сохи и бороны, семенную рожь, самые необходимые инструменты и предметы для работы и быта. Хрунов освобождался от своих безземельных крестьян, а тех манила жирная новь. Стратегию переселения разработали тщательно.
При отъезде сестры, на которой держалось всё хозяйство, крепостные вожжи оказались в руках брата. Андрей, пока беременности Александры не угрожал тряский просёлок, часто наведывался в Александровку с молодой женой. Выставлялись на стол простые деревенские вкусности и наливки, до которых презиравший шампанское Хрунов был большой охотник. При солнце, при свечах шли бесконечные «военные советы». Александра, день ото дня меняясь фигурой и лицом, устраивалась с вязанием детских вещей рядом с отцом и мужем и время от времени разбавляла своими спокойными репликами, как холодной водой, доводимые до кипения речи мужчин.
К весне в Ивановку доставили письмо из Уфы. Антонина сообщала, что перезимовала в Аше, Степан пропадает в горах. Выбрали живописное, уютное место вблизи протоки под деревню, где первая группа переселенцев соорудила землянки, сбила печи на глине из местного плитняка. До заморозков подняли новь и посеяли озимую рожь под борону, также обработали несколько десятков десятин для ярового сева. Кормятся покупным хлебом, здесь он баснословно дёшев. Люди веселы в ожидании невиданных ими урожаев. Присылайте, Бога ради, подмогу: скоро высевать яровые.
К тому времени Хрунов своё имение продал богатому соседу. Тот согласился со въездом повременить, пока прежний владелец не покончит с переселением. Поэтому, отправив второй поезд тягол, деловой родич Корниных принялся помогать своим крестьянам с продажей дворов. Прослышав о дешёвой распродажи, отовсюду набежали энергичные покупатели. Александровцы избавлялись от лишнего, не подлежащего перегону скота и того имущества, без которого, вроде, можно было бы обойтись, но которое жалко выбросить. Трудно было расставаться с накопленным за несколько урожайных лет хлебом Отдавали его по бросовой цене.