Сказание о лесных - стр. 20
Не обошлось и без горечи – на другой стороне реки две девки рвали друг дружке волосы, не поделив славного парня. Только тот давно уже исчез, пока влюблённые и пьяные, подобно двум собакам, дрались с жуткими криками.
Тэмире захотелось найти ведьму и поворожить, но той как будто след простыл. Не было Марты ни среди костров, ни среди милующихся (а может, спряталась-таки с кем-нибудь?). А речная вода тем временем уносила всё больше венков в неизвестность. Особо лихие молодцы выхватывали их и подплывали к девицам. И казалось, что не будет этой пляске ни конца, ни края, и всё будет сливаться со всем целую вечность.
Но нет – как пропели третьи петухи, растворилось вино, на месте пламенных языков остались пепелища, а звуки свирели сменились тишиной. Лишь природа по-прежнему ликовала, заставляя зелёную листву колыхаться, а нетронутые венки – плыть дальше, сквозь чёрные воды.
На рассвете деревню покинули двое: ведьма с котомкой, заполненной травами, и её напарница. Что правда, то правда: голова у Тэми была до сих пор хмельной, зато в сердце поселилась надежда на скорую и счастливую любовь.
3.
Как только ягодное вино коснулось губ Кёльберга, медальон с эльфийской руной предательски обжёг кожу. Не до веселья стало ворону, ибо тонкая ниточка, соединявшая его с человеком роднее сестры, тряслась и грозилась вот-вот разорваться.
Раз, два – и с криком обернулся птицей, расправил крылья и взлетел. Сквозь костры, чужой хохот, казавшийся теперь зловещим, сквозь лунную ночь, лишь бы только добраться до Каменного города и спасти Её.
«Лилиэль!»
IV. Свадебное
1.
Достойные девушки соблюдают традиции, как нечто святое. Они внемлют родительской воле, что бы там ни говорило сердце. Его стоит заткнуть, а вот чем – предстояло решить самой Лилиэль.
Лёгкие шелка, изумрудные и сапфировые ожерелья даже рядом не стояли с рассказами о дивном лесе за далёкими-далёкими горами, где каждый наслаждается волей и заливисто поёт.
Но Лилиэль верна своему народу, она не пойдёт против святейшего, не скажет «нет» тем, кто дал кров и имя, растил, подобно цветку, чтобы однажды обвенчать. С кем – не важно, ибо сердце уже давно сделало выбор. Такой, что родители были бы в ужасе.
Она собиралась, как настоящая невеста – самая сияющая и элегантная, чтобы каждый замирал от восхищения. На пепельных кудрях сияли гранаты, белоснежное платье переливалось на солнце.
Как саван.
2.
«Shcrong, Kölbergu, shcrong!» – отзывалось глубоко внутри.
Горящий талисман вещал о беде и заставлял забыть об усталости. Не зря он не хотел улетать в этот раз. Кёльбергу нравились узкие улочки, увешанные лианами и корзинами разнородных цветов, лазурные огоньки лепестков с багровыми искрами и ароматы эльфийских духов.
А ещё – Лилиэль, сотканная из чистого света.
«Ещё раз увижу тебя с моей дочерью, – старый эльф открыл незапертую дверь и осёкся, завидев пустующую комнату. – Чёртов перевёртыш!»
Тем временем впереди замаячила вереница горных хребтов. Вот она, грань, отделяющая дивный народ от человеческих глаз!
«Сильнее, Кёльберг, сильнее!» – и он нёсся с надеждой, что успеет.
3.
10 дней Лилиэль прощалась с семьёй, прежде чем войти в новую жизнь. В их глазах она оставалась достойной, и это не могло не радовать. Несмотря на старые ссоры и наказания.
Впереди – танец. Эльфийка двигалась, как требовал ритуал: шаг за шагом, затем – круг. Заученные движения, заготовленные слова. Звон браслетов, улыбки гостей и совершенно чужой жених. В какой-то миг она сбилась, услышав знакомое карканье. Кёльберг?