Скандальный роман с бывшим мужем - стр. 32
– Ты только что мог убить моего ребенка. Ему нельзя сладкое. У Тимура строжайшая диета.
Выплевываю так, словно в этом виноват Серебрянский.
Правда я до сих пор не знаю, откуда у нас взялась эта болезнь. Часто корю себя. Может быть сказался пережитый на раннем сроке стресс? Но после себя обвиняю бывшего мужа, конечно же.
– С чем связана строжайшая диета? – Игорь хмурится и трет пальцами лоб. А я фыркаю.
– Только перед тобой я не отчитывалась! Какого черта ты приперся? Я недостаточно ясно объяснила, что видеть тебя сегодня не хочу?
– Что за диагноз, Агата? – Меня трясет от необходимости отвечать на его вопросы. Не хочу. Поэтому сверлю взглядом и молчу. Игорь делает шаг на меня. Выставляю руку и давлю на грудь.
– Я закричу, вызову полицию и обвиню тебя в попытке совершить домашнее насилие. – Глаза Игоря вспыхивают опасностью. По телу прокатывается жар.
– Поговорить с тобой – это насилие?
– С учетом того, что я с тобой говорить не хочу – да. У нас и тем-то общих нет.
– Ну как же нет, Агата… Мне, к примеру, искренне интересно, почему сыном занимаешься ты одна. Странно, что мальчик так просто идет на руки к постороннему мужику. Наталкивает на мысли…
С моего лица сползает улыбка. Подозреваю, я даже серею. Голос тоже становится мертвым и безэмоциональным:
– Займись чем-то полезным, Игорь, а не толкайся с мыслями. Я не просила тебя размышлять о моей семье, понял?
– Да как-то само получается, Агата. Что это за мужик такой, что он землю вверх дном не перевернул и не нашел, как вылечить своего ребенка?
Я могла бы засмеяться Игорю в лицо и выплюнуть правдивое: «ты! Это ты тот мужик!», но слова мужа почему-то ударяют в меня.
Я чувствую пик отчаянья, потому что какой бы хорошей мамой ни была, не заменю Тимуру отца. И землю я тоже не перевернула, хоть и старалась работать день и ночь.
Усталость, разочарование, стресс последних дней собираются огромным шаром в груди. Я делаю вдох и он лопается. А я всхлипываю.
На глаза наворачиваются слезы. Последнее, что вижу прежде, чем отвернуться – удивление во взгляде Игоря.
Мне нужно держаться. Сохранять хладнокровие. Забрать своего ребенка и уехать. Но вместо этого я пытаюсь сделать шаг в сторону, прячу лицо в руках и начинаю жалко плакать.
– Эй… – Игорь хватает меня за локать. Я дергаюсь, он сильнее сжимает. Его голос звучит растеряно. – Эй, Агата…
– Да пошел ты! – Дергаюсь еще раз, Игорь придерживает. Разворачиваюсь. Я борюсь, но проигрываю.
Бывший муж разворачивает меня, немного приседает и подныривает в поисках взгляд, а я наоборот запрокидываю голову. Жалко скулю в небо.
Только оно знает, как сильно я устала. И что мне страшно хочется поверить в невозможное: что он вдруг одумался. Осознал, что я ему нужна, и что Тимка ему нужен.
Но это же не так. Максимум – он поиграет и бросит нас. А я во второй раз уже не справлюсь.
Накручиваю сама же себя. Поздно вспоминаю, что Тимур может отвлечься и увидеть мои слезы. Пытаюсь отвернуться спиной к машине. Это сделать Игорь позволяет.
А потом сжимает мои плечи. Гладит их. Я стряхиваю, он придерживает.
– Что я не так сказал, а? Ребенок должен есть всё. Какое это детство без конфет? – теперь его слова не звучат обвинительно. Он наоборот как будто оправдывается. А я чувствую горечь на языке.
– Когда заведешь своих детей – будешь кормить их конфетами, а меня за то, как оберегаю своего сына, не осуждай. – Хотела бы звучать дерзко, но под конец голос становится слабым и писклявым. Жалкое зрелище…